Гаран вечный

— Мало. Но кое-кто все же плавает за морской костью и золотом. Когда речь идет о прибыли, купцы смелеют. Чем меньше кораблей, тем выше цены на рынках Олироуна.

— Да, — вмешалась Текла. — За такой груз у нас теперь много платят. Будь в Толкарне поспокойней, торговля между нашими странами, выгодная для нас обоих, оживилась бы. Может быть, и там когда-нибудь появится человек с мудростью и духом твоего благородного деда и смятения прекратятся. Но, Бертал, я благодарна тебе за твой приятный визит… — Она взмахом руки указала на зеленую вазу с большим букетом речных лилий, которые издавали сладкий аромат. — Заверь ее царственное великолепие, что я горда честью посетить ее в четвертом часу дня.

Она настолько явно выпроваживала его, что Бертал не мог оставаться, не проявляя грубости. Но, выходя, он бросил на Рамсея взгляд, который свидетельствовал, что принцу не хочется оставлять здесь чужеземца. Текла ждала, пока за принцем закроется дверь. Из соседней комнаты вышла Гришильда, подошла к двери и прижалась к ней ухом.

Рамсей не стал тратить времени.

— Хорошо ли ты знаешь этот дворец, леди? — спросил он.

— Не так хорошо, как в Иртише, но он мне знаком. Когда я была маленькой, мама часто привозила меня сюда. Старая императрица — ее двоюродная бабушка. А что?

— Помнишь ли ты коридор, выложенный панелями? А на панели золотом герб императорского дома?

— Да, этот коридор ведет в личные покои императрицы. Таких панелей десять, по пять с каждой стороны. А что ты ищешь?

— Место, где скрывается Мелколф. Я помню этот путь по одному из снов, которыми меня заманили сюда.

Она прикусила костяшки пальцев, не отрывая от него взгляда. Но словно его не видела, а думала о чем-то своем.

— А если ты найдешь это место? Что ты сделаешь, если Мелколф откажется использовать свою машину для твоего возвращения?

Рамсей пожал плечами.

— Откуда мне знать? Но, может, я кое-что узнаю, если доберусь туда. Леди, как ты думаешь, поддержит меня Оситес?

— Не знаю. Это зависит от политики Просвещенных относительно будущего Улада. Я знаю, что в моей стране пророчица Эдайс предсказала: твое присутствие вызовет перемены. Если эти перемены не противоречат планам Оситеса, он может поддержать тебя.

— А может он повлиять на Мелколфа?

— Если захочет. Истинный Просвещенный может использовать свой мозг как оружие, чтобы получить нужные результаты. Однако они редко поступают так. Причина должна быть очень важной. Не знаю, что означает твое присутствие для Оситеса. И предупреждаю тебя: без поддержки Оситеса лучше не ищи Мелколфа.

Рамсей упрямо покачал головой.

— Я не собираюсь просто сидеть и ждать, — заявил он. — Только бы найти лабораторию. Я сам смогу договориться с Мелколфом. Это тайна, следовательно, он уязвим…

— Ты тоже, — быстро сказала Текла. — Неудобные люди, те, кто слишком много знает, могут исчезнуть. И часто исчезают. Конечно, не думаю, чтобы он стал действовать до моей помолвки. Они не решатся открыто расправляться с моим признанным родственником, чье присутствие делает всю церемонию законной. Да, возможно, твоя смелость оправданна. Сейчас подходящее время для того, чтобы узнать, что можно. Чем больше ты знаешь, тем сильнее сможешь воздействовать на Оситеса.

Казалось, она сама убеждает себя от первоначальных возражений перейти к неохотному согласию.

— Я дам тебе повод пойти туда. Гришильда, принеси мне шкатулку с дарами для ее царственного великолепия. По обычаю, — продолжала Текла, обращаясь к Рамсею, — обручающаяся приносит дары старейшей родственнице в Доме. Так как ею является ее царственное великолепие, я отправлю тебя с подарком. Неси открыто, и согласно обычаю тебя пропустят. Сейчас возвращайся к своей комнате, минуй ее и на развилке иди по правому коридору. Иди прямо. Коридор проходит через весь дворец и идет в помещения у Красной башни, где проживает ее царственное великолепие. Там ты найдешь то, что ищешь.

Она протянула ему серебряную шкатулку, которую принесла Гришильда, и отмахнулась от его благодарности. Но проводила его до выхода из комнаты и, перед тем как он вышел, положила руку ему на руку.

— Будь осторожен, родич Арлут, — негромко сказала она. — Ты идешь меж врагами, которых почти ничего не сдерживает, И путь твой труден.

— Я знаю это. И спасибо тебе, леди, за добрые пожелания…

— Может, ты и доживешь, чтобы поблагодарить меня. Подожди, пока не окажешься в безопасности, тогда и благодари. Только тогда твои слова будут иметь значение.

И голос ее свидетельствовал, что она не уверена, что дождется этого.