Гаран вечный

Когда эта клятва дошла до ушей Юна, молодой человек пришел в ярость против Ангеларса. И он собрал своих товарищей по оружию, всех тех рыцарей, которые, не задумываясь, пошли бы на смерть ради своего господина. И, собрав такую надежную свиту, Юон надел на себя доспехи, добытые у великана Ангалафара, и захватил меч своего отца — герцога Севина. Он обнаружил Кларамонду в ее будуаре, где она отдыхала в окружении служанок, и сказал ей следующее:

— Моя верная и славная жена, сейчас я отправляюсь из дома, чтобы посрамить подлого изменника Ангеларса. И пока меня не будет в Бордо, тебе придется взять на себя управление городом. Все жители будут верой и правдой служить тебе, ибо каждому, живущему в Бордо, известно, что твоя воля — это моя воля.

— О, мой благородный муж, — отвечала Кларамонда, — при виде тебя, облаченного в доспехи, и с мечом в ножнах, сердце мое обливается кровью от горя. Ибо война всегда приносит печаль и несчастья. Но если ты считаешь правым делом покарать изменника, то больше я не произнесу ни слова. Может быть, Господь наш Иисус убережет тебя от ран и возвратит тебя ко мне целым и невредимым. Что же касается Бордо, то, будь уверен, муж мой, что здесь все остается так, как прежде, как если бы ты сам восседал в зале правосудия от рассвета до заката.

После того как супруги расстались, Юон вывел своих людей из города, и они поскакали по направлению к хорошо укрепленному замку Ангеларса, дерзнувшего выступить против своего господина. И вот, наконец, бордосцы окружили замок и начали его осаду.

Но в тот же самый день, когда Юон покинул родной город, туда прибыла группа людей. Это были пилигримы из Алемании, возвращающиеся из Палестины, где они посетили могилу Господа нашего Иисуса и осматривали места, где некогда жил и умер Христос.

Герцогиня заметила паломников еще издалека, когда стояла у окна своей опочивальни. Она заметила, что они едва передвигают ноги от усталости после столь длительного путешествия. И когда они добрались до замка, она спросила их, кто они и откуда. И странники ответили, что они паломники, только что прибывшие из Палестины.

Тогда Кларамонда приказала привести их в самую большую залу замка, чтобы накормить, напоить их и облачить в новые одежды. И сама вместе со своими слугами принимала изнуренных путников. И, как вы увидите впоследствии, благодеяние Кларамонды привело к большой опасности и страданиям, как и герцогиню, так и тех, кого она очень сильно любила.

Пилигримы несказанно обрадовались такому любезному обхождению и, собравшись возвращаться к себе на родину, громко возблагодарили герцогиню Кларамонду и сказали, что из всех дам знатного происхождения, встречавшихся им по пути, герцогиня — самая красивая и добрая. Когда они возвращались домой в Алеманию, то по пути повстречали герцога Рауля — своего господина, того самого Рауля, что приходился племянником и наследником самому императору, который души в нем не чаял. Однако молодой Рауль обладал весьма пылким нравом и его совсем не беспокоили права людей более низкого происхождения.

Он потребовал, чтобы пилигримы подробно рассказали ему о своих странствиях, и они с радостью сделали это. Потом глава паломников выступил вперед и сказал:

— О, наш достославный герцог, мы проделали долгое и далекое путешествие и повидали много удивительного, но в наших сердцах мы лелеем лишь воспоминания о городе Бордо.

— Это еще почему? — изумился герцог, считая этот город недостойным своего внимания.

— Потому что, достославный герцог, когда мы вступили в этот город, голодные и изнуренные до смерти, его госпожа — герцогиня Кларамонда, жена герцога Юона, — сама проводила нас в главную залу замка, где принимала нас как людей самого знатного происхождения. Она собственноручно накормила, напоила и переодела нас в новые одежды.

— К тому же она красивее всех знатных дам на всем белом свете, — продолжал глава паломников. — Она настолько прекрасна, что, наверное, ангелы небесные пожелали бы стать такой красивой, как она! И она настолько любезна, что ей впору управлять не герцогством Бордо, а стать королевой какой-нибудь огромной страны. Как бы мы все ее любили, если бы она была вашей женой, наш благородный господин!

От этих слов герцогу Раулю страстно захотелось познакомиться с дамой, которая так учтиво обошлась с его людьми. И с тех пор он много-много раз вспоминал слова пилигрима, пока наконец не решил, что должен обязательно отправиться в Бордо и взглянуть на герцогиню Кларамонду собственными глазами. И, собрав своих лордов, он высказал им свое пожелание так:

— С тех пор как я узнал о прекрасной герцогине Кларамонде, я не могу ни спать, ни есть. У меня нет жены, которая бы разделила со мною власть, и я еще ни разу не слыхал ни об одной женщине, которая бы выглядела так, как эта. Поэтому я должен взглянуть на это чудо сам.