Ганнибал

Ваш отец, Клэрис, был ночным сторожем. А мать — горничной.

Кто надеялся на то, что вы сделаете успешную карьеру в каком-нибудь федеральном учреждении? Они или вы? Стал ли ваш отец гнуть спину перед вонючими бюрократами? Сколько задниц он был готов поцеловать ради карьеры? Разве вам доводилось когда-нибудь видеть его в образе лизоблюда или виляющего хвостом пса?

Какой системой ценностей обладают ваши начальники, Клэрис? И какой — родители? Сравните. Разве это одна и та же система?

Взгляните еще раз в неспособный лгать металл и ответьте. Разве вы опозорили чем-нибудь своих покойных родителей? Разве захотели бы они видеть вас цепляющейся за эту службу? Разве такой представляли они себе стойкость духа? Человек может быть сильным ровно настолько, насколько хочет этого.

Вы, Клэрис, воительница. Враг убит, но ребенок жив. Вы — настоящая воительница, Клэрис.

Наиболее устойчивые элементы расположены в середине Периодической таблицы. Примерно между железом и серебром.

Между железом и серебром. Мне кажется, что это относится и к вам.

Ганнибал Лектер

P.S. Если помните, вы передо мной все еще в долгу. Задолжали мне кое-какие сведения. Скажите, просыпаясь, вы все еще слышите ягнят? Можете поместить ответ в секции персональных объявлений в любом воскресном выпуске «Таймс», «Интернэшнл геральд трибюн» и «Чайна мейл». Обращайтесь к А.А. Аарону, так, чтобы объявление оказалось на первом месте. Подпись — Ханна.

Читая, Старлинг слышала голос, который издевался над ней, проникал в сердце, словно скальпелем препарировал ее жизнь и в то же время просвещал. Этот голос звучал в камере особого режима больницы для невменяемых преступников, когда она была вынуждена обменять сведения о своей жизни на информацию о Буффало Билле. В ее снах иногда все еще продолжали звучать слова, произнесенные этим скрипучим голосом. Его обладателю в то время редко доводилось пользоваться своим даром речи.

Под потолком в углу кухни паук соткал новую паутину. Старлинг долго смотрела на прозрачную сеть, а ее мысли витали где-то очень далеко от дома. Радость и сожаление, сожаление и радость. Ее радовала помощь, которую она получила, радовало то, что для нее открылась возможность исцеления. Она радовалась и огорчалась тому, что служба пересылки доктора Лектера в Лос-Анджелесе была вынуждена прибегать к дешевым трюкам — на сей раз они использовали фальшивую почтовую печать. Джек Крофорд придет от письма в восторг. У почтового начальства оно вызовет живой интерес. В лаборатории им тоже заинтересуются.

Глава 6

В палате, где проводит свою жизнь Мейсон, царит покой. Однако и там негромко пульсирует жизнь. Шипит и вздыхает аппарат искусственного дыхания. В помещении темно, светился лишь большой аквариум, в котором экзотический угорь выписывает бесконечные восьмерки, отбрасывая на потолок и стены палаты похожую на ленту тень.

Заплетенные в толстую косу волосы Мейсона кольцом лежат на крышке респиратора, прикрывающей его грудь. Подголовник кровати приподнят, а перед лицом больного висит прибор из набора трубок, внешне очень похожих на свирели.

Длинный язык Мейсона скользит между его зубами и прикасается к кончику одной из трубок. Когда аппарат искусственного дыхания совершает очередное движение, Мейсон дует в трубку.

В то же мгновение из установленного на стене динамика раздается:

— Слушаю, сэр.

— «Тэтлер». — Первое «Т» не слышно, но в целом голос звучит глубоко и четко. Радиоголос.

— На первой полосе…

— Читать не надо. Выведите текст на «Помо». — Звуки «д», «п» и «м» в произнесенных Мейсоном словах исчезают.