Ганфайтер. Огонь на поражение

Валерий Большаков Ганфайтер. Огонь на поражение

Пролог

Тихий океан, Центральная котловина, впадина Яу. 2094 год

– Что-то я не пойму… — обеспокоился Тимофей Браун. — Гонятся за нами, что ли?

Он сидел на месте бортинженера «Аппалузы», деревенел спиною и тревожно вглядывался в экран локатора, с краю которого зеленел мерцающий овал — отражение чужого корабля. «Попадос», как Витя говорит…

Командир и пилот батискафа Виктор Волин — розовощекий плечистый парень — горбился перед своим пультом, нежно поглаживая мягкие рукоятки штурвала.

– Догоняют? — спросил он спокойно, лениво даже.

— Да нет… Но получается, что преследуют — и не приближаются особенно, и не отстают.

— Не грузись, — посоветовал Виктор. — Знаешь, сколько таких, как мы, по океану шарится? — Подавшись к экрану, командир потёр щетинистый подбородок. — Обводы знакомые… Вроде как БПГ. Слышь, Тим?

— Знать бы, чей это скаф, — отозвался Браун, заметно нервничая, — и зачем мы им занадобились…

— Господи, да кому мы нужны? Говорю же тебе, не грузись! — Виктор поёрзал и спросил официальным голосом: — Глубина?

— Пять тысяч двести, — негромко отрапортовал Тимофей. Хладнокровие друга (или легкомыслие?) малость подуспокоили его. — Азимут сто девяносто, скорость двадцать узлов.

— А добавить если?

— Могу. Но за турбины не ручаюсь.

— Пипец…

— Витя, нам подсунули старье и ломье. Реактор конченый, аккумулятор пробивает на корпус, комп виснет, а чтобы заработал монитор, надо по нему стукнуть. Но не сильно, иначе вообще перестанет показывать…

Волин вздохнул.

— Чё ты хочешь, — проговорил он с горечью. — За наши деньги только такой и купишь… Там ребята из Океанского патруля «Дип стар» предлагали — почти что новый батик, так за него столько просили, что… Короче, полжизни надо работать и копить до посинения! Пипец…

— А всё эта ТОЗО, — тихо сказал Браун. — Раньше экспедиции были, как экспедиции, а сейчас…

— Раньше! — хмыкнул Волин. — Да кто б тебя тогда в экспедицию пустил? Сиди, сказали бы тебе ученые дяди, и не рыпайся.

— А ты бы намекнул тем патрульным, что батик нам не для увеселительных прогулок…

— И чё бы я им сказал? — Виктор сощурил маленькие, пронзительно-зеленые глаза.

— Что мы ту атомарину ищем…

— Ты чё, с дуба рухнул?! Да за нами тогда бы вся толпа рванула! Знаешь, сколько разговоров ходит про тот, последний рейс «Голубки»? Одни божатся, будто на борту атомарины уплыли вожди «золотых» — поняли, что победа им не светит, а Второй Гражданской капец настаёт. Другие верят, что у ней трюмы забиты всяким там искусством…

— …А третьи, — подхватил Браун не без ехидства, — убеждены, что «Голубка» везла золотой запас.

— Да она взаправду его везла! — с жаром отозвался Волин. — Я ж тебе рассказывал! Отступали когда «золотые», они свой любимый металл прихватили — полностью выпотрошили сейфы Планетарного банка, четыреста тонн в слитках! Понимаешь, в чём изюминка? А если мы «Голубку» отыщем, то так разбогатеем, что…

Виктор замотал головой, не находя слов для выражения. А Браун мечтательно вздохнул. Скептик по натуре, он не слишком верил в рассказы о золоте «золотых». Смешная тавтология, не более. Да в каждом салуне наслушаешься трёпа о Великом Морском Змее, о «Летучем голландце», о пиратских кладах и разумных кальмарах! Байки про сокровища «Золотой гвардии» входили в этот список.

Однако, при всех своих сомнениях, Тимофей не мог не верить Виктору — тот никогда не врал. Вообще. Из принципа. И Браун поддержал друга в его стремлении добыть золото — батискаф они купили вскладчину, потратив все свои накопления. А вдруг и вправду повезёт?!

Волин сказал что-то, но бортинженер не сразу вышел из глубокой задумчивости.

— Прости, ты что-то сказал? — встрепенулся он.

— Я говорю, — откликнулся Виктор, — ТОЗО мне даже нравится. Знаешь, океанцы здорово похожи на этих… с Дикого Запада, шерифов всяких там, ковбоев, индейцев, ранчеро… Согласись!

— Тогда китопасы — это ковбои, — подхватил бортинженер, — а комиссары — они как шерифы.

— Так я чё и говорю! Здесь всё такое же. Как ты сказал тогда — веет… Нет — витает дух фронтира!

— Ага. Как начнут стрелять, такой дух завьётся… Раньше в салунах пороховой гарью смердело, а теперь озоном пованивает.

— Ничего-то ты не понимаешь! При чём тут, вообще, обоняние? Перестрелки — это так, издержки вольницы. Разве в этом главное? В ТОЗО все чётко — или ты хороший, или ты плохой. Симметрия! Либо ты трус, либо храбрец. Честный или врун. Черное — белое, полутонов нет. Понимаешь, в чём изюминка? Все или туда, или сюда! Одни идут пасти китов или, там, в охрану на планктонные плантации, а другие сбиваются в шайки китокрадов или грабят рейсовые субмарины…

— Одни ищут сокровища затонувших кораблей, — тихо продолжил Браун, косясь на экран, — а другие подкрадываются, чтобы их отнять…

— Ну, прям!