Гандболист. Часть первая

– Да, можно сделать паузу, – отреагировал я. И очередное яркое воспоминание вдруг вспыхнуло в памяти. В нем мы с командой делаем упражнение «стульчик» – упираемся спинами в стену и принимаем позу сидящего. Мышцы горят огнем, ноги трясутся, лица становятся красными, на лбу у меня надувается вена. Мы в таком положении уже пять минут, а тренер совершает обход с секундомером и железным голосом произносит: «Еще держим. Меньше разговоров, больше дела. Пиздеть – это вам не мешки ворочать».

После съемки я получил гонорар и отправился домой дорабатывать фото уже на компьютере. Солнце слепило глаза. «Надо бы взять кофе, чтоб проснуться», – подумал я. Не люблю съемки с самого утра, но что поделаешь. Прямо на первом этаже моего дома расположилась кофейня, которая меня часто выручает, в этом и плюс новостроек – необходимые магазины под рукой. Широкий асфальтированный двор, заставленный машинами, два одинаковых дерева в огороженных квадратах земли, детская площадка без песочницы и даже турники с брусьями. А прямо посреди двора лежит прекрасная футбольная площадка с мягким резиновым покрытием. Ее окружает чистенький забор, на блестящих воротах висит сетка, причем целая. О подобном в моем детстве можно было лишь мечтать. Я выпил кофе, сидя на лавке, и жизнь приобрела четкость. Направился к подъезду. С площадки закономерно доносилась матерная брань. Мальчишки играли в футбол. На всех была яркая спортивная форма с именами известных футболистов, на ногах – новенькие кеды, а у некоторых даже мини-футбольные бутсы. Я шел мимо, наблюдал за ними и бухтел: «Ну куда ты бьешь? Уйди вправо и спокойно выкати пас на дальнюю штангу, элементарно же. Эх, лишь бы ударить. Никакого понимания игры, только материться и умеют». Вдруг в груди у меня что-то кольнуло, я осекся и задался вопросом: «Я что, превратился в тех занудных, вечно недовольных дедов на лавочках из моей спортивной юности?»

Пока лифт поднимался на мой этаж, я с болью в сердце рассматривал его железные створки, исцарапанные непристойными надписями, шептал под нос: «Руки бы поотрывал». Дома первым делом я сел копировать фотографии с флешки на компьютер, лишь затем поставил в микроволновку обед. В ожидании подошел к окну. Во дворе бурлила жизнь: в кофейню заходили люди, мимо проезжали машины, ребятишки на площадке пинали мяч, а у турника стоял взрослый мужчина крепкого сложения с грозным лицом и готовился к тренировке. Мой взгляд остановился на нем. Серьезное, сосредоточенное выражение лица, уверенность в своих действиях. Разминочные движения его имели излишнюю экспрессию, выглядели агрессивно и даже угрожающе, причем для него самого. Он вращал руками с такой интенсивностью, что, казалось, может себе что-то сломать. Я даже стал побаиваться за его здоровье. Затем мужчина стал подпрыгивать и скручивать позвоночник с такой силой и резкостью, что я скривился от воображаемой боли. После чего он запрыгнул на турник и начал энергично подтягиваться, но быстро устал и спрыгнул, тяжело дыша. Пройдя прекрасную школу спорта, я научился практически безошибочно выделять опытных спортсменов из общей толпы. Порой по одному движению можно понять, каков уровень спортивного интеллекта человека. Профессионала выделяет не красивая физическая форма, мышечный рельеф, экспрессия или самоуверенное выражение лица, а движения. У мастера они спокойные, но четкие, а координация слаженна и отточенна. Он знает, как правильно распределить силы, чтоб не выдохнуться на середине дистанции.

Звякнула микроволновка. Я поел и принялся за дело. Если есть время и силы, к обработке фото я приступаю сразу, чтоб не растягивать ее на долгое время. На компьютере шел ювелирный процесс. Скрупулезно создавались новые формы имеющихся ягодиц. Чувствуя себя скульптором, я выводил линии, деликатно скрывал растяжки и неровности. Вскоре от напряжения и сидячей позы моя поясница болезненно застонала. Я встал, размялся, задумался: «Как, уже? Раньше я испытывал колоссальные нагрузки, доводил свое тело до предела физических возможностей – и ничего, а сейчас, поприседал немного на съемке, посидел за компьютером – и поясница ноет, как соседский ребенок за стеной. Это что, подкрадывающаяся старость?»