GAME OVER Как Nintendo завоевала мир

25 января 1992 года специальный уполномоченный Фэй Винсент объявил, что соглашение одобрено не будет. У бейсбольного клуба, сказал он, не должно быть иностранного собственника. Утверждение Винсента было абсурдным — канадцы владели бейсбольными командами, — и поэтому он уточнил свою позицию: в бейсболе не должно быть несевероамериканского собственника. Сделка не могла быть разрешена, хотя Ямаути и согласился безвозвратно передать все свои полномочия Минору Аракаве, проживавшему в Сиэтле уже более пятнадцати лет.

И граждане, и политики Сиэтла пришли в ярость. Требование относительно собственника показалось смехотворным. Ямаути мог бы оставить команду в Сиэтле, но не мог иметь команду, поскольку он был японцем, в то время как другой новый владелец, американец, планировал перевезти команду во Флориду.

Это было лишь началом бури, которая разразилась в США и Японии. Поведение бейсбольного уполномоченного называли расистским или, по крайней мере, реакционным. Некоторые американцы стояли намертво, лишь бы бейсбольная команда не попала в руки японцам, которые скупали все, что было дорого американцам, — недвижимость, кино- и звукозаписывающие компании, поля для гольфа.

Кроме того, само предложение было сделано в то время, когда американскую экономику в год выборов уже вовсю штормило, а японцы рассматривались как чудовища, которые проиграли войну, но выиграли мир. Торговый дефицит с Японией составлял более 40 миллиардов долларов, когда президент Буш, прикрываемый с флангов главами Большой Тройки американских автомобильных компаний, отправился в Токио, чтобы попытаться снизить этот разрыв. Умышленно или без умысла бейсбольный уполномоченный поместил предложение Ямаути в центр огромной торговой проблемы, сделав Nintendo громоотводом враждебности американцев по отношению к японцам. В Японии газетные заголовки изображали NOA в качестве жертвы последнего раунда избиения Японии, а в США компанию выставляли преступницей или жертвой торговых войн.

Началось лихорадочное лоббирование. Законодатели штата Вашингтон и бизнесмены обратились к бейсбольному уполномоченному с просьбой смягчиться. Антининтендовские силы обвиняли компанию в том, что она сама была расистской компанией, о чем свидетельствовали ее правила найма на работу, и что она была вовлечена в азартные игры, что было неуместно для профессионального бейсбола. Билл Джайлс, владевший бейсбольной командой Philadelphia Phillies, даже высказывал беспокойство, что эта продажа сродни продажи его клуба «ближневосточным нефтяным шейхам».

«Еще никогда в моей жизни ко мне не относились столь предвзято, — признавался Говард Линкольн. — Единственным обстоятельством, которое делало покупку клуба невозможной, было то, что Ямаути был японцем. Я понял, что должен чувствовать Аракава или любой представитель меньшинств, когда ты готовишься схватить мяч, а у тебя тут же кто-то выхватывает его из рук, потому что ты черный, испанец или японец».

Десять членов бейсбольного комитета собственников могли стать теми, кто бы мог настоять на одобрении продажи. В комитет входили владельцы команд, включая Джайлса и Джорджа Буша-младшего, владельца команды Texas Rangers и сына президента Буша. Слэйд Гортон сказал журналисту Seattle Times, что если господин Буш проголосует против сделки, предлагаемой Ямаути, то этим он «вряд ли поможет переизбранию своего отца» — как в штате Вашингтон, так и в других американских городах и штатах, в которых популярность Nintendo набирает обороты.

Ямаути в Киото был очень удивлен, узнав, что бейсбольный комиссар отклонил его предложение. Ямаути не заботила судьба команды — для него это были выгодные инвестиции и хороший пиар, — но он не ожидал, что будет втянут в такие бурные общественные дискуссии. Ямаути, который всегда старался держаться в тени, 7 февраля появился на передовице газеты The New York Times, и люди в США стали проявлять интерес к его персоне.

Обвинения в расизме, сделанные некоторыми афроамериканцами и представителями других меньшинств, были быстро отклонены Говардом Линкольном, который послал бейсбольному комиссару копию нинтендовской программы равных возможностей и ее результаты. Но обвинение в том, что Nintendo вовлечена в азартные игры, отклонить было много сложнее. Сделка с миннесотскими лотереями, которая в итоге провалилась, приводилась в качестве доказательства намерений Nintendo заняться азартными играми. Критики также отмечали, что компания начинала с продажи и создания игральных карт и что Nintendo Network в Японии позволяла делать ставки на бегах.

Отвечая на все эти обвинения, Говард Линкольн опубликовал заявление. «У нас нет никакого интереса к скачкам, казино, ставкам на спортивных мероприятиях или прочим игорным занятиям, — сказал он. — Сама мысль о том, что Nintendo или кто-то из высших руководителей компании как-то связаны с азартными играми, абсурдна».