– Ах да. Возвращайся сразу после этого.
– О, точно, чуть не забыл. Целеста просила передать, что она хочет поговорить с тобой лицом к лицу, – сказал Алан. Голова у него до сих пор шла кругом от новой информации.
– Ты что, сказал ей, что это я тебя послал? За каким чёртом тебе понадобилось… Что ж, раз уж это твоя вина, то я использую тебя в качестве оправдания. Господи, тебе понадобилась неделя, чтобы доставить её сообщение! – недовольно проговорил Цербер.
Алан пожал плечами, затем добрался до капсульной комнаты на Энигме и телепортировался на Колизей. Он послал сообщение Авроре, известив её, что он уже в пути. По пути к куполу Колизея он развлекался тем, что незаметно подключался к экипировке людей. Похоже, у большинства из них в качестве защиты от взлома имелись лишь большие энергетические щиты. Похоже, это будет весело.
Вспышка синего света.
А затем он умер.
Глава 8
Когда Алан пришёл в сознание, он уже был в своём Доме, полностью опустевшем после недавних событий. Юноша открыл логи:
В воздухе возникла парящая рука. Цербер.
– Что происходит? – спросил Алан.
– Ты умер, – ответил Цербер.
– Что меня убило? Где моя точка возрождения? Откуда взялся этот счётчик до полного возрождения? – продолжил наседать с вопросами юноша.
– Понятия не имею. Здесь. Перемещение данных требует времени.
– Хах?
Рука сделала жест, словно хлопала по невидимому столу:
– Мне что, нужно объяснять тебе всё на пальцах? Чьей бы целью Игры убийц ты ни был, он тебя успешно устранил. Далее, я установил в качестве точки твоего возрождения свою капсулу, а Администраторы не признают точки возрождения Вернувшихся. Что касается счётчика, то с повышением уровня время до полного возрождения будет только увеличиваться.
Стандартные капсулы Администраторов не замечают либо не признают хакерских способностей и расширений; из-за этого, как ты сможешь убедиться в будущем, в их капсулах возрождение будет занимать вдвое больше времени. Кроме того, они могут потребовать объяснения касательно нераспознанных модификаций. Я бы посоветовал избегать подобной конфронтации.
– Ты не упоминал ни о чём из этого раньше, – сказал Алан. – Получается, ты можешь вот так запросто изменить мою точку возрождения?
– Ты не спрашивал и не проверял сам, – фыркнул Цербер. – Капсулы Вернувшихся не имеют каких-либо ограничений, они полностью настраиваются своими владельцами. Я обычно лично занимаюсь игроками, которые возрождаются в моей капсуле. Скажи спасибо, к слову. Если бы ты возродился в какой-нибудь другой капсуле, то штрафы за смерть были бы куда суровее.
– Почему? – Алан в некотором недоумении воззрился на летающую руку. – Я думал, возрождение – это восстановление персонажа по параметрам за миг до смерти, что-то вроде быстрого скана мозга?
– Ты всерьёз думаешь, что Игра способна послать сигналы в твой мозг, находящийся за полгалактики от серверов или даже дальше, а затем обработать ответ? Ни одна компьютерная сеть, вне зависимости от её вычислительной мощи, не может мгновенно выполнять такие операции, да ещё и одновременно для чудовищного числа игроков. Ты в Игре, Алан: твой разум, твоя душа, всё твоё “я”. Когда ты разлогиниваешься, ты возвращаешься в свою смертную оболочку, но до тех пор она пуста. Ты, твоё сознание, которое сейчас здесь, является частью Игры.
Ошеломлённый, юноша отступил на шаг назад. Алану вспомнились слова Главного Администратора о внетелесных аспектах Игры и о том, что его реальность изменится. Тогда он воспринял эту вводную лекцию как пафосную чушь, но теперь…
– Погодите-ка, это означает, что, когда я умираю, я на самом деле умираю? – вскинулся он. – Я что, просто копия оригинала, реконструированная с теми же воспоминаниями?