Гамбит старого генерала

Что бы отправиться за подкреплением, д'Аранж снова вызвал единорогов, и Марисабель опять подивилась на свирепую красоту этих великолепных созданий. Пока она издали (на этом маг почему-то особенно настаивал) на них любовалась, сам волшебник встал между головами единорогов, и провел что-то вроде песнопения. К некоторому удивлению Марисабель единороги, когда по очереди, а когда и оба сразу, вторили ему.

Когда они «договорились», д'Аранж повернулся и подозвал девушку. Марисабель подошла и приняла из рук чародея уже знакомый ей предмет, стек для управления единорогом

— А это вот?.. — спросила она, имея в виду их странную спевку. — Что это такое было?

Как выяснилось, маг не был в полной мере, владельцем единорогов, а как бы одалживал их на время у каких-то, совсем непонятных простому человеку, сущностей. Проблем обычно не возникало, однако на каждый сеанс «проката» требовалось получить отдельное разрешение у таинственной лесной шишки, а делалось это посредством…

— А-а-а, понятно, — закивала Марисабель одновременно удовлетворившая и праздное женское, и расчетливое адъютантское любопытство. — Ну что ж, если все готово, то в путь?

— В путь, — подтвердил волшебник.

Глава 3.

Прежде чем появится перед своим потенциальным войском, волшебник провел для Марисабель краткий инструктаж, как ей следовало себя вести. Чародей настаивал на предельной осторожности. Смотреть за всем происходящим вокруг и все подмечать, слишком открытого внимания при этом не проявлять, на возможные провокации отвечать с оглядкой на него самого, реагировать на все спокойно, но быть готовой ко всяким неожиданностям, говорить только когда к ней обращаются и на оскорбления не…

— А впрочем, что это я… — спохватился д'Аранж. — Вы же их языка все равно не поймете.[31] Ну, да так даже лучше, просто смотрите по сторонам и старайтесь не подставиться.

На территорию, объявленную магом, владениями племени «черных», единороги заступали неохотно, скакуны откровенно демонстрировали недовольство. Нервно передергивались всем телом, хрипели, роняя с губ густую пену, угрожающе скалили клыки и, казалось, вот-вот поднимут бунт, однако страх перед колдовскими плетьми, оказался сильнее и, животные подчинились.

Такая реакция могучих зверей показалась Марисабель весьма примечательной, и она, невольно, тоже начала переживать.

— Все здесь, вокруг, пропитано колдовством, — словно в подтверждение ее тревог «глухим» зловещим голосом проговорил волшебник. — Отвратительным черным колдовством.

И тут же почти без перехода добавил, своим обыкновенным, ироничным тоном.

— Но, таким неуклюжим, что просто смех разбирает.

Марисабель смех пока не разбирал, однако слова чародея ее немного успокоили. Вплоть до того момента, когда впереди показалась деревня дикарей.

— А вот теперь серьезно, — посуровел маг. — Случиться может все что угодно. Так что, как говорится, не теряйтесь… и, напоминаю, не отходите от меня ни на шаг.

— Хорошо, — едва слышно выдохнула Марисабель.

Деревня встретила их застарелой вонью многочисленных примитивных жилищ и широкими улыбками их обитателей.

— Кажется, они нам рады, — шепнула девушка.

— Ага, — буркнул д'Аранж, который прекрасно разбирался в подоплеке такого отношения к ним со стороны дикарей. — Прямо лучатся от восторга. Вот только с чего бы это, а?..

Про себя он с тревогой подумал, что Слэг-штрих успел побывать уже и здесь, однако спешно проведенное сканирование деревни не показало присутствия каких то посторонних лиц или остатков их магической деятельности, и д'Аранж невольно вздохнул от облегчения. Восстание одного племени «белых» усугубляло его незавидное положение, восстание же еще и «черных» могло обернуться катастрофой. Вплоть до возвращения Парка в то удручающее состояние в котором он пребывал почти полвека назад.

Что же касается чересчур фривольного поведения варваров то, как волшебник сразу сообразил, чересчур откровенные оскалы, могли быть результатом не визита темного мага, а тем обстоятельством, что Лорд-Протектор давненько их не навещал. Вот они немного и поотвыкли от его внимания.

На центральной площади, собралась делегация встречающих: вождь, шаман и около полусотни бешено скалящих гнилые зубы воинов, очевидно гвардия. Некоторые со следами возгорания в нечесаных патлах, эти улыбались особенно «приветливо». У кого-то даже челюсти сводило от «радости», а он все продолжал улыбаться.

Впрочем, как бы дикари не старались, а перещеголять яростно ощерившегося единорога никто не смог, и их выражения "собственного достоинства" в какой то мере потускнели. Очевидно, вид клыков и рога смертоносного зверя подействовал на племя отрезвляюще.

— Эй, ты. Самый жестокий среди черных. А ну, живо, дуй сюда (вождь подойдите пожалуйста), — выкрикнул д'Аранж.

Кричать пришлось издалека. В воспитательных целях, а заодно и из предосторожности, единороги остановились на изрядном расстоянии от дикарей.