Гамбит клингонов

Стало быть, клингоны столкнулись с еще более серьезными проблемами, чем те, над решением которых приходились ломать голову Кирку. И хоть семейные узы у клингонов не отличались такой крепостью, как на большинстве планет, входивших в состав Федерации, все же они играли определенную роль. Дети, воспитываясь в духе уважения к боевой славе своих предков, не смели нарушить дисциплину. Это считалось тягчайшим проступком. Если Калану пришлось казнить свою дочь, значит, проблема, вставшая перед ним, не оставила ему иного выбора. Кирк надеялся, что к нему, как к капитану, судьба будет более милосердной.

– Мистер Спок, есть ли в депеше какие-либо указания на причину мятежа?

– Нет, капитан. На этот счет мы можем строить лишь догадки, – дошел до него невозмутимый голос старпома, который с таким же успехом мог обсуждать цену на оранжевые лилии, выращиваемые на Альтайре-4. Эта речь, лишенная каких-либо интонаций, начинала действовать Кирку на нервы. Спохватившись, он проанализировал ситуацию и понял, что именно в такой беспричинности гнева и таились семена недовольства, которое могло перерасти в бунт.

– Ну что ж. Высказывайте ваши предположения, Спок.

– Планета под нами испускает какое-то излучение, которое не поддается обнаружению ни нашими, ни клингоновскими приборами. Это мощное излучение оказывает сильное воздействие на психику членов обоих экипажей и приводит к значительным отклонениям от обычных норм поведения, свидетелями чего мы являемся.

– Ваша версия не совсем адекватна. Это излучение почему-то никак не воздействует на андорианцев (во всяком случае, внешне это незаметно). Они с удовольствием копаются в своих руинах, не зная ссор. А «Ти-Пау»? Там же не обнаружено никаких следов конфликтов между членами погибшего экипажа. Как вы объясните это?

– Никак, капитан. Но идею избирательного воздействия этой силы я не нахожу не правдоподобной.

– Избирательное воздействие? Вы имеете в виду излучение, которое возбуждает проявление агрессивности и жестокости только у определенных людей?

– Да, у людей, предрасположенных к этому. Однако смерть вулканцев остается необъясненной, так же как и определенные виды анормального поведения, не связанные с агрессивными тенденциями.

– Какое же это поведение, Спок? – спросил Кирк, поворачиваясь вместе с креслом к старшему помощнику и пытливо вглядываясь в его лицо. Вулканец заметно изменился. Он весь подобрался и напрягся. По его телу пробежала едва заметная дрожь, словно внутри у него шла жестокая борьба чувств, которая, однако, совершенно не отражалась на его невозмутимом лице.

– Типичным образцом такого поведения может служить доктор Маккой, отличающийся патологической ненавистью к машинам. Он отказывается доверять своему компьютеру анализ обычных лабораторных проб, настаивая на том, чтобы все анализы делались его помощником, по старинке. Все это напоминает двадцатый век по своей примитивности, если не сказать больше… – Спок даже фыркнул.

– Другие примеры?

– Капитан-лейтенант Скотт до маниакальной одержимости поглощен модификацией двигателей и совершенно забросил все другие обязанности начальника инженерной службы.

– А что вы можете сказать о себе, мистер Спок? Не приходится ли и вам ощущать какие-либо необычные побуждения?

– Я полностью контролирую себя, капитан, – его руки перестали дрожать, и он снова одел на себя броню непроницаемого спокойствия. Эмоции, раздиравшие его душу, улеглись, и Спок опять превратился в живого робота, бесчувственную машину в облике человека с планеты Вулкан.

– Понятно, – сказал Кирк. – А во мне вы, случаем, не заметили никаких изменений?

– Не мне об этом судить, – ответил Спок.

– Вы правы. Очень хорошо, мистер Спок. Пожалуйста, досконально проверьте все данные. Проанализируйте выводы компьютера и показания приборов. Учтите и перехваченную депешу. Результаты своих изысканий доложите немедленно. Я хочу знать наиболее вероятную причину этих… – он замялся на несколько секунд, подыскивая подходящее слово, и затем сказал, – ., беспорядков. Ни в коем случае нельзя допускать усиления последствий воздействия этого таинственного излучения на экипаж «Энтерпрайза».

– Так точно, сэр, – Спок повернулся к своему пульту и стал вводить данные в компьютер. А Кирк встал и покинул рубку, погруженный в глубокое раздумье.

* * *

Кирк задремал неглубоким и тревожным сном. Кошмарные видения, прыгая и кривляясь, неотступно преследовали его и заставляли совершать действия, которых ему хотелось бы избежать. Изо всех сил он пытался сохранить равновесие ума, достичь компромисса между противоположными сторонами своей натуры. Он не мог рассуждать, как рядовой солдат, и с ходу вступать в бой… Вражеские ряды прибывали на глазах, и Кирка охватил ужас. Он должен отступить и подумать о других способах борьбы, которые, наверняка, приведут его к победе. Поражение было ненавистно всему его существу, но атаковать первому… Нет, об этом не могло быть и речи.