Гамбит искусного противника

Алекс хватает меня за волосы на затылке и оттягивает так, чтобы я облокотилась на руль. Его движения становятся, как я и просила, еще более резкими, сильными и частыми, так он собирает новую волну внутри меня. В этот раз, когда она, как из переполненной чаши, выливается наружу со стонами и новыми судорогами, сводящими колени, Алекс кончает вместе со мной.

Одновременно.

Я где-то читала, что кончить одновременно сложно, почти нереально, что нужно действительно совпадать, чтобы это получилось. Это подтверждение — мы идеально подходим друг другу. Мы чувствуем друг друга. Мы знаем друг друга.

«Нет, не так. Мы знаем тела друг друга, но не души…» — так я думаю, когда снова сижу на своем, пассажирском месте, одной ногой упираясь в торпеду, а рукой поддерживая голову.

Дыхалка не пришла в норму, но сознание уже вернулось из омута, и я понимаю, что снова облажалась. Я, как безвольная марионетка, которая просто не может держать ноги вместе, когда он рядом. Алексу достаточно один раз посмотреть на меня, и это полный провал. Все мои решения обнуляются, все мои стены рушатся, а дистанция не значит ровным счетом ничего! И это бесит, но одновременно с этим я чувствую какое-то опустошение и смирение, которое выливается в какой-то обреченный смешок.

— Снова что-то смешное случилось? — Алекс тут же переводит на меня взгляд, но я свой не поднимаю, уставившись в пол.

— Нет. Просто подумала, что, кажется, действительно похожа на свою маму больше, чем мне всегда казалось.

Достаю салфетки из его бардачка, знаю, что они там есть, потому что сама их туда и положила как-то раз, когда мы вместе ездили за продуктами в ближайшую Ленту. Алекс никак не реагирует, молчит, а я начинаю вытирать следы этого безумия со своего бедра, чуть ли не плача при этом.

«Как это унизительно, господи…»

— Чего ты хочешь, Амелия? — вдруг глухо спрашивает, но я упорно молчу.

Не знаю, что ему сказать. А что тут скажешь? Он не даст мне этого при любом раскладе, потому что…

«Все еще любит ту. Из своего прошлого…»

Алекса игнор не устраивает. Он берет мой подбородок пальцами и поднимает лицо так, чтобы смотреть мне в глаза.

— Ты оглохла? — использует мои же слова на свой лад, слегка улыбается.

Он будто хочет исправить ситуацию, старается? Но я не оцениваю, выдергиваюсь и щурюсь.

— Не трогай меня.

— Только что ты не была сильно против!

— Это наваждение. Сейчас оно прошло, и я снова могу думать, так что не трогай меня, твою мать! — ору, повернувшись корпусом в его сторону, а Алекс вдруг повторяет.

Слышу, как под его мощной пятерней скрипит кожа, на меня накатывает волна его запаха, от которой меня снова немного ведет, но я возвращаюсь обратно. Из-за его крика.

— Чего ты хочешь от меня, а?! Чего?!

— Я в тебя влюблена, что непонятного?!

Не знаю, что меня подталкивает к откровению. То ли стресс от всего, что произошло, то ли усталость, то ли злость на себя за то, что так легко воспламеняюсь, на него за то, что знает мое тело наизусть, но я сказала это. Сказала! И знаете? Почувствовала просто дикое…облегчение. Мне стало свободно, даже не смотря на то, что ответа нет никакого. Реакции нет. Все еще тяжело дыша, я смотрю в его глаза и не вижу в них ничего, что хотела бы найти. Что могло бы хоть немного остановить, заставить меня притормозить. Он просто молчал, как будто в рот воды набрал, и это был провал. Усмехаюсь, на миг прикрыв глаза, но потом, подпаленная злостью, резко распахиваю их и цежу сквозь зубы.

— Отлично поговорили. Спасибо, что «подкинул», дальше я сама. ДОЕДУ НА АВТОБУСЕ!

Резко вылетаю из салона его машины и быстро иду по тихому двору, где разве птицы кричали, но больше ничего. Сегодня воскресение, так что нечему удивляться, что все спят. Только такие дуры, как я нет. Их трахают у помойки.

Прямо рыдать охота, насколько это унизительно…

«Видок просто блеск!» — шиплю про себя, поправляя лямку платья, которую он порвал.

Теперь оно ужасно вульгарно свисает, а под платьем у меня и белья то нет — просто красота. Приходится быстро застегивать пуговицы кардигана, чтобы никто не увидел этого ужаса. Но я то знаю…