Гамбит девятихвостого лиса

– Кроме того, – продолжил Куджен, – вам в любом случае повезло. Я заглянул в ваши экзаменационные ведомости из Академии. Не знаю, как никто до сих пор не понял, что у вас дискалькулия. Математика была единственным предметом, который давался вам с трудом, верно? Чтобы хоть как-то разобраться с календарным вооружением высокого уровня, нужно знать теорию чисел. Девятьсот лет назад я изобрел сопутствующую ветвь математики, чтобы сделать мот-двигатели возможными. Никто другой не смог осуществить масштабного календарного сдвига. Меня окружают ремесленники, а не подлинные математики.

«Да, – подумала Черис, – а еще ты изобрел поминальные церемонии». Те самые, что сопровождались церемониальными пытками. Она начала осознавать, что пытки были частью замысла, а не досадным совпадением.

– Простите, – сказала она, – но есть определенное количество улик, свидетельствующих о том, что вы социопат. Какого хрена мне забираться с вами в постель?

Проблема заключалась в том, что Куджен делал ей чертовски интересное предложение. Изначально Черис планировала отыскать способ убить его, потому что презирала режим, который олицетворял Куджен, и думала, что единственная возможность заменить его на что-то лучшее кроется в том, чтобы сперва уничтожить Куджена. Но если вместо этого она сумеет его использовать…

Куджен ухмыльнулся.

– И это мне говорит бывший убийца… – Он бросил взгляд через плечо на труп у порога. – Вместо того чтобы убивать людей по одному, вы можете теперь убивать целую кучу за раз – потому и поменяли хозяина, да? В Академии вам хорошо давалось многое. Языки, к примеру. Могли бы заняться пропагандой, переводами или аналитикой. Но вы отказались от всего, чтобы стать ходячим оружием. Я вам нужен, генерал. Вы не найдете лучшего математика нигде в гептархате. Кроме того, со мной вы всегда будете знать, что к чему – никакой жалкой фальшивой щепетильности. Признайтесь, если не я, то кто?

Черис молчала.

Голос Куджена смягчился.

– Вы боретесь в одиночку уже давно, Джедао. Вы ни с кем не сближаетесь, ваши связи длятся в лучшем случае пару недель. Не только Шуос любят совать нос в чужие дела, знаете ли. Думаю, Кел считают, что вы держитесь наособицу, потому что вы лис. Они понятия не имеют, какие секреты вы пытаетесь сберечь. Я не идеальный союзник, нет. Но я лучше, чем ничего. Мы сможем сделать это вместе. Вы больше не будете один.

– Не уверен, что понимаю смысл этой дискуссии, – сказала Черис, потому что не хотела, чтобы Куджен понял, насколько хорошо ее раскрыл. – Вы гептарх. Вы можете уничтожить меня в любой момент. Каких гарантий я могу ожидать от вас?

– Вот что мне в вас нравится, – сказал Куджен. Он обошел стол и прислонился к стулу Черис. Она пожалела, что не держит в руке оружие, пусть это и было неблагоразумно. – Вас разоблачили, а вы всё еще продолжаете маневрировать в поисках преимущества. Что за жидкость течет в ваших венах, Джедао?

– Вскройте и проверьте, – сухо проговорила Черис. – Нож на моем левом бедре, если вы забыли свой.

Улыбка Куджена была медленной, приторной и безгранично лживой.

– О, до этого еще дойдет, – проговорил он. – Вот что я вам скажу. Есть вещи, которые другие гептархи не простят. Включая заговор против них. Если я суну голову под тот же топор, вы поверите в мою искренность?

Черис не пошевелилась, когда Куджен склонился над нею. Его рука осталась на спинке кресла, кончики пальцев касались ее спины. «Это что, средняя школа?» – подумала Черис с проблеском раздражения. Тем не менее было трудно не отреагировать на чувственный рот, на томные взмахи пепельных ресниц.

– У меня есть один вопрос, – сказала Черис.

– Спрашивайте, – позволил Куджен. Его дыхание пахло дымом и пряностями.

– Если бессмертие – такая замечательная штука… – В самом деле, было трудно увидеть недостатки для практикующего, если его не заботила такая мелочь, как убийство. – …Почему все гептархи не пошли тем же путем?

Если, конечно, они не скрывали это лучше, чем Куджен.

– Значит, вы всё-таки заинтересованы.

Черис пожала плечами. Пусть Куджен думает, что хочет.

– В отсутствие правильной калибровки оно сводит людей с ума, – сказал Куджен. – И речь не о социопатии. – Он улыбнулся краем рта. – Я знаю, кто я такой. Речь о разновидности безумия, которая подразумевает бессмысленный бред.

– Значит, для меня оно тоже не годится, – сказала Черис. Вряд ли у социопатов иммунитет. История свидетельствовала, что среди руководителей гекзархата в них никогда не было недостатка.

– Не спешите с выводами, – сказал Куджен. – Они не могут от меня избавиться, потому что я единственный, кто смыслит в математике, включая уравнения, которым подчиняется «черная колыбель». Я справлюсь с калибровкой. Если вы будете полезны для меня, я устрою так, что вы не превратитесь в кретина. Впрочем, вы слишком молоды, чтобы паниковать по поводу срока собственной жизни, несмотря на выбор карьеры.

– О, проблема не в этом, – сказала Черис. Она никогда не боялась долгосрочного планирования. – Меня больше волнует тот факт, что я не понимаю вашей выгоды. У вас и так есть всё.