Гамбит

– Что ж, это вариант. – Вулф поднял второй палец. – Второй факт. Калмус, как посредник, был в курсе всех приготовлений к игре. Он знал, что Джерин будет в библиотеке один, а значит, посредник получит шанс подсыпать мышьяк. Так?

– Точно не могу сказать, но очень может быть. Папа вполне мог рассказать посредникам, как будет проходить игра.

Вулф поднял еще один палец:

– Итак, факт третий. Калмус знал, что в ходе расследования будет установлен мотив, имевшийся у вашего отца. Ведь Калмусу было известно о вашей дружбе с Джерином и негативном отношении к этому вашего отца. Так?

– Ну конечно, Калмусу было известно, что я знакома с Полом. Но что касается отношения к этому моего папы… Если вы намекаете, что папа хотел убить Пола, то это глупо. По мнению папы, Пол был… ну, вы сами еще его так назвали… чудаком.

– Значит, отец не одобрял вашей дружбы с Джерином?

– Он не одобрял мою дружбу с самыми разными людьми. Но у папы определенно не было каких-либо…

– Как вам будет угодно, – оборвал ее Вулф. – Мы не в суде, а я не сторона обвинения, пытающаяся осудить вашего отца. Я просто спрашиваю, знал ли Калмус, что в ходе расследования будут выявлены обстоятельства, которые могут расцениваться как возможный мотив для вашего отца. Итак, будем считать, что он не одобрял. Так?

– Ну… да.

– Тогда достаточно. Впрочем, довольно о фактах. Я называю это фактами, поскольку, если один или несколько из них будут опровергнуты, моя теория окажется несостоятельной. А теперь подытожим два из них. Их нельзя проверить, можно только обозначить. Они желательные, но несущественные. Во-первых, Калмус знал, что ваш отец захочет отнести шоколад Джерину. В идеале Калмус мог сам подать эту идею, но я удовольствуюсь малым. Во-вторых, когда мистер Йеркс сообщил, что Джерину нездоровится, Калмус мог предложить вашему отцу унести кофейник и чашку, не опасаясь вызвать подозрения в неблаговидности своих намерений. Будучи посредником, Калмус вполне мог увидеть, что Джерин выпил бóльшую часть шоколада, а поскольку Джерин заболел внезапно, то предложение Калмуса можно было расценивать как обычную меру предосторожности. Вчера вы сообщили мне, что мистер Блаунт подробно рассказал вам и вашей матери, что произошло на самом деле. А он, случайно, не упоминал о том, что ему посоветовали позаботиться о кофейнике и чашке?

– Нет. – Салли так крепко сжала кулаки, что у нее побелели костяшки пальцев. – Мистер Вулф, я не верю. Не могу поверить. Нет, Арчи, конечно, был прав, и Дэн Калмус, возможно, хотел… Я считала, он сделает все, что в его силах, все, что способен сделать… Но сейчас вы утверждаете, будто он убил Пола, спланировал убийство, чтобы посадить отца на скамью подсудимых. Я не могу в это поверить!

– А вам и не нужно. Как я уже говорил, имя Калмус чисто условное, чтобы избежать словесной путаницы. Убийцей может быть один из остальных посредников – Хаусман, Йеркс, Фэрроу – и даже повар или официант, хотя и маловероятно. К личности подозреваемого должны подходить три моих факта и по возможности две мои догадки. Кроме того, преступник должен соответствовать самому очевидному требованию: иметь вескую причину желать устранения вашего отца, чтобы отнять у него свободу, если не жизнь. Кто-нибудь подпадает под данное определение? Хаусман, Йеркс, Фэрроу, повар, официант? – (Мисс Блаунт покачала головой. Она открыла и сразу закрыла рот, но не издала ни звука.) – Один из них наверняка удовлетворяет требованию, но вам об этом ничего не известно. Но была еще одна причина выделить именно Калмуса. Ведь вы сами назвали нам его вероятный мотив. А поскольку у меня есть моя теория, я должен в любом случае с ним увидеться. Если он невиновен и действует, исходя из того, что целью преступника было именно убийство Джерина, то без моего вмешательства ваш отец обречен. Не лишено вероятности, что к делу относится известный лишь Калмусу и вашему отцу факт, о котором он упоминал в записке к вашей матери, но мы пока не будем заниматься бесполезными спекуляциями. Я должен увидеть мистера Калмуса, виновен он или нет, но мне нужна ваша помощь. – Развернувшись ко мне, Вулф сказал: – Блокнот, Арчи.

Я достал блокнот и ручку:

– Валяйте.