Гамбит

Я развалился в кресле, скрестив ноги, чтобы показать, что у нас еще куча времени, и покачал головой:

– Даже не вторая. Я просто пытаюсь найти обрывки информации, которая может и не подойти для печати. Это насчет Пола Джерина и клуба «Гамбит».

– Да что ты говоришь?! – Лон провел рукой по черным прилизанным волосам.

Я хорошо знал этот жест, хотя после долгих лет знакомства понял, что бесполезно пытаться его интерпретировать. Лон был почти лучшим игроком в покер, с которым я проводил одну ночь в неделю за картами. Лучшим считался Сол Пензер; с ним вы познакомитесь чуть позже.

– Собираешь материал для трактата по правонарушениям у совершеннолетних?

– Мне просто нужно, чтобы ты поместил сообщение в газете. Ниро Вулфа интересуют кое-какие аспекты дела.

– Очень хорошо. Чисто из любопытства?

– Нет. У него есть клиент.

– Ну надо же! А когда давать в печать сообщение?

– Например, завтра.

– А кто клиент?

– Без понятия. Вулф не сказал.

– Да уж, держи карман шире! Арчи, а теперь послушай меня. Это аксиома. В газетных статьях требуется активный залог. Ни в коем случае не пассивный. Нельзя начинать: «Мистера Казински сегодня укусила женщина». Нужно писать: «Мисс Мейбл Флам укусила сегодня мистера Казински». Для затравки можно сказать: «Дэниел Калмус, адвокат Мэтью Блаунта, нанял Ниро Вулфа получить доказательства того, что Блаунт не убивал Пола Джерина». После чего следует упомянуть, что Вулф – величайший детектив нашего времени, который успешно раскрывает самые трудные дела с неоценимой помощью несравненного Арчи Гудвина. Вот так дела и делаются.

Я наградил Лона широкой ухмылкой:

– Мне нравится. На следующий день сможешь опубликовать опровержение Калмуса.

– Так ты говоришь, это не Калмус?

– Я вообще ничего не говорю. Какого черта! Будет даже лучше, если мы оставим вопрос, кто нанял Вулфа, открытым. Типа ты знаешь, но не хочешь говорить. Завтра читатели раскупят миллион экземпляров «Газетт», чтобы это выяснить.

– А ты не хочешь заполнить пробелы? Прямо сейчас?

– Нет. Ни слова. Напиши, что его наняли и дали задаток.

– А можно указать, что информация из первых рук? Прямо от тебя?

– Не вопрос.

Лон повернулся и снял трубку зеленого телефона. Это не отняло много времени. Ведь материала-то было с гулькин нос. Всего на один абзац. Повесив трубку, Лон посмотрел на меня:

– Как раз вовремя. А теперь насчет завтрашнего продолжения. Я не ожидаю слов, которые можно переложить на музыку, но что заставляет Вулфа думать…

– Тпру! – Я поднял ладонь. – Уж больно ты борзый для журналиста. Теперь моя очередь. Я хочу знать все, что ты знаешь наверняка или о чем догадываешься, обо всех, кто там был.

– Так мы до утра не закончим. А теперь не для протокола. Вулф что, и впрямь рассчитывает освободить Блаунта?

– Не для протокола. Хорошая идея. – Я вытащил блокнот. – Итак, им удалось найти бутылочку из-под мышьяка?

– Будь я проклят! – Лон посмотрел на меня исподлобья. – А Вулф знает, что Блаунт спускался на кухню за шоколадом и собственноручно отнес его Джерину?

– Да.

– И он в курсе, что, когда Джерин выпил почти весь шоколад, Блаунт забрал кофейник и чашку на кухню, где благополучно все сполоснул?

– Да.

– А он знает, что Блаунт отказал Джерину от дома и приказал держаться подальше от мисс Блаунт?

– Нет. А ты?

– У меня нет доказательств, но поговаривают, что у копов они точно имеются. И один из наших людей – хороший человек, Ал Проктор, – кое-что узнал от приятеля Джерина. Хочешь поговорить с Алом?

– Нет. Чего ради? Это только поможет найти у Блаунта мотив, а поскольку он невиновен, зачем впустую тратить время? А у них…

– Я точно буду проклят! Боже мой, Арчи, это сенсация! Ну давай выкладывай! Без протокола, пока не дашь отмашку. Я хоть раз тебя подставлял?

– Нет. И сейчас этого не сделаешь. Ладно, проехали. Номер не пройдет. Они нашли бутылочку?

Лон потянулся к телефонной трубке, секунду подержал ее в руках, но, передумав, положил на место:

– Нет. Я так не думаю. Если бы они нашли бутылочку, кто-нибудь из наших людей непременно об этом знал бы.

– А Джерин знал или подозревал, что его отравили?

– Без понятия.

– Люди из «Газетт» наверняка пообщались с теми, кто при этом присутствовал.

– Само собой. Но в последние четыре часа в больнице возле Джерина в основном находились врачи и медсестры. Они не слишком-то разговорчивы.

– Ну а в клубе Джерин, случайно, не ткнул в кого-нибудь указующим перстом: «Это твоя работа, ублюдок»?

– Нет. А если и так, на кого конкретно он должен был указать?

– Я тебе позже скажу. Не сегодня. А кто был в больнице? Я знаю, доктор Эйвери поехал вместе с каретой «скорой помощи», а Блаунт пошел туда пешком. Кто еще?

– Три члена клуба. Среди них Калмус, адвокат. Если нужно, я могу узнать имена двух других.

– Нет, если только это не Хаусман, Йеркс или Фэрроу.

– Точно не они.

– Тогда не трудись. А о чем толкуют в журналистских кругах? Я кое-что слышал в клубе «Фламинго» и в других местах, но я практически не общаюсь с журналистами, не считая тебя. Что они говорят? У них есть альтернативные точки зрения?