Гамбит

В одной из её стен находилось углубление длиной в человеческий рост. В углублении — постель. От углубления до противоположной стены — едва ли полтора метра. На постель можно было лечь, а на полу, рядом с углублением — помолиться, стоя на коленях. Всё. Никаких других занятий келья, видимо, не предполагала. Свечу Ксин, оплавив снизу от другой, пришлёпнул прямо к полу. И любезно предложил:

— Располагайтесь.

Мы с Юном переглянулись. Я скинул с плеча сумку и бросил её на постель — рассудив, что, как телохранитель, обязан быть ближе ко входу, чем охраняемое тело. А по выражению лица Юна было понятно, что рассуждать он пока не в состоянии. На подобные условия проживания мальчик явно не рассчитывал.

Ксин прошёл в следующую пещеру, где точно так же пришлёпнул к полу свечу и предложил располагаться. Юну ничего не оставалось, кроме как скинуть и положить на постель свой рюкзак.

— Когда прибудут другие гости, я провожу вас в зал переговоров, — пообещал Ксин. И растворился в темноте коридора.

Глава 29. Новый план

— Мне показалось, или мы его бесим? — спросил у Юна я.

— Монаха? — уточнил он.

— Да.

— Полагаю, что дело не в нас. То есть, не лично в тебе или мне.

Вот оно что.

Ну да, я мог бы и сам сообразить, что вряд ли здешним хозяевам так уж по душе «гости». И вряд ли монахи пригласили сюда этих гостей по доброй воле. Скорее уж им поступило предложение, от которого невозможно отказаться, и ничего другого, кроме как, стиснув зубы, терпеть, пока в стенах заведения, проповедующего отречение от пороков, будут обсуждать свои тёмные дела люди, чья основная деятельность — производство этих самых пороков, им попросту не остаётся.

Я вдруг понял, что монахам, пожалуй, сочувствую. Что, впрочем, не отменяло решимости осмотреться.

Я направился к выходу из коридора.

— Ты куда? — вскинулся Юн.

— Никогда не был в зале переговоров. Хочу посмотреть, как он выглядит.

— Я с тобой!

Ну, кто бы сомневался. Между прогулкой по древнему монастырю и просиживанием задницы в глухом каменном мешке я бы тоже однозначно выбрал первое.

Мы вышли из коридора в зал с низким потолком. Прошли его насквозь. Зал ожидаемо закончился закрытой дверью. Интересно, что предполагается делать, если она заперта, а у меня вдруг возникла необходимость срочно отсюда выбраться? Для справления естественных надобностей, например — кстати, не худо бы уточнить, где их тут справляют. Орать «Помогите!»?

Однако дверь открылась легко, от простого нажатия плечом. И именно здесь, судя по обстановке, находился зал для переговоров. Я увидел большой круглый стол и десяток стульев. Всё, в отличие от монастырских стен, новенькое, современное. Даже, пожалуй, подчёркнуто современное, выглядящее в этом зале со стенами из натурального камня и окошками, больше напоминающими бойницы, чересчур инородно. На столе — стопка бумаги, подставка с карандашами и ручками, два больших блюда на высоких ножках, наполненных фруктами. У стены — небольшой стол с чайными принадлежностями, кулером и даже — я чуть не уронил челюсть — кофе-машиной. Определённый набор услуг для проведения переговоров монахи, видимо, всё же предоставляли.

— Ты когда-нибудь пил кофе? — спросил Юн. Тоже заметил кофе-машину.

«На работе литрами глушил», — чуть не ответил я, но успел сдержаться.

— Нет. А ты?

Юн скривился:

— Пробовал, жуткая дрянь. Не представляю, как европейцы это пьют.

Я пожал плечами:

— Наверное, ужасно мучаются.

Кофе-машина меня не интересовала. Не жил хорошо, так нечего и начинать. Зал переговоров меня, в общем, тоже не интересовал. Гораздо любопытнее было, что творится снаружи, за стенами. Так ли уж неприступен хвалёный монастырь, как о нём рассказывают.

Я прошёл зал насквозь и толкнул дверь, находящуюся в дальней стене. В лицо дохнуло прохладным горным воздухом. Отлично. Вот и выход.

— Что там? — Рядом со мной оказался Юн.

— Если правильно понимаю, что-то вроде спортплощадки, — отозвался я.

Разглядывая открывшийся глазам внутренний двор, вдруг очень ярко представил сцену, сотни раз виденную в фильмах: монахи, одетые в оранжевые ифу, синхронно выбрасывают вперёд руки и ноги, отрабатывая удары и выпады, которые им запрещено применять против людей, но если очень хочется, то можно.

Двор был засыпан землёй, утоптанной за прошедшие века до состояния абсолютной каменности. На противоположной стороне двора находилось здание храма, а справа его огораживала каменная стена. Перед ней были высажены то ли деревья, то ли кустарник с густой листвой, почти закрывающей стену. Если не присматриваться — ничего не заметишь. Но я присматривался. Тут, в отличие от зала для переговоров, меня интересовало всё, каждый камень и каждое дерево. И я заметил то, что искал.

Велик был соблазн подойти поближе и посмотреть, угадал или нет, но мешало присутствие Юна. Делиться с ним догадками не хотелось.

— Напомни, о чём мы будем переговариваться, — попросил я.