Гамаль Абдель Насер

В это время дворцовые круги организовали в Каире демонстрацию под лозунгом «Вперед, Роммель!». Англичане стянули танки к королевскому дворцу и потребовали, чтобы король либо назначил новое правительство, либо отрекся от престола. Король, конечно, предпочел первое.

К власти опять пришел Наххас-паша. На этот раз его назначения требовали англичане. Они поняли, что только правительство, поддерживаемое народом, может обеспечить порядок в столь критическое время. Наххас сразу же провел ряд реформ, снизил налоги, взимаемые с крестьян, легализовал профсоюзы и отменил плату за обучение в начальной школе.

Когда начались эти события, Насер по-прежнему был в Авлии. Отдаленность от родины не позволяла ему правильно оценить обстановку. Он поддерживал тех, кто хотел бы, чтобы Египет сохранял нейтралитет. Но его, как страстного патриота, возмутил произвол англичан, которые, исходя из своих интересов, свергали и назначали правительства. В тот день, когда англичане предъявили ультиматум королю Фаруку, Насера перевели в Египет…

Между тем положение на фронте осложнилось. В мае 1942 года Роммель вновь предпринял наступление и вынудил англичан отступить к аль-Аламейну. Здесь произошло решающее сражение, во время которого армия Роммеля была разбита.

Глава 2

Вернувшись в Египет, Насер сразу принялся создавать группу армейских офицеров, недовольных английскими колонизаторами. Однажды два незнакомых офицера пригласили его на встречу. Полиция могла подослать провокаторов. В то же время он бы не простил себе, если бы оттолкнул патриотически настроенных офицеров.

На следующий день утром Насер отправился по указанному адресу. Прежде чем войти в дом, он внимательно осмотрелся: место показалось ему удобным. Рядом с домом стояла мечеть, а в народные кварталы, примыкавшие к аль-Азхару, англичане редко заглядывали. К тому же владелец дома считался вполне лояльным по отношению к властям человеком.

Насера уже ждали. Его провели по полутемному коридору, затем по лестнице на второй этаж, где в маленькой душной комнате собралось пять человек.

Насер, поздоровавшись с двумя вчерашними своими посетителями, попросил закрыть дверь и представился трем незнакомым офицерам…

— Мне сказали, что вы хотите принять участие в борьбе за свободу своей родины, — сказал он.

Офицеры согласно кивнули.

— Вы понимаете, чем это грозит?

Да, они знали, так как некоторые их товарищи были уже арестованы.

— Хорошо, тогда давайте действовать вместе, — сказал Насер.

Гамаль считал, что название «Свободные офицеры» вполне подходит для организации, которую он создавал в армии. Оно достаточно емкое для того, чтобы привлечь в организацию патриотически мыслящих людей, придерживающихся разных политических направлений. Идеология не особенно интересовала Насера в тот период.

— Наша организация базируется на трех принципах, — сказал в то утро Насер офицерам, — первый из них — дружба, которая должна быть среди «свободных офицеров» более тесной, чем кровные узы. Второе — строжайшая конспирация. И третье — беспредельная любовь к нашей родине и народу…

В Каире Насер разыскивал среди офицеров старых знакомых. Тем из них, кто был недоволен произволом, царящим в стране, Насер объявил, что он представитель организации «Свободные офицеры», борющейся за независимость Египта.

Так постепенно шаг за шагом он вовлекал в нее новых членов.

Насер понимал, что «Свободные офицеры» должны сразу же проявить себя в действии. И он объявил сбор пожертвований в пользу семей арестованных товарищей.

Насер боялся, что его могут перебросить в другое место. Это затруднило бы работу организации. Но ему повезло — неожиданно он был назначен инструктором Военной академии.

Получив новое назначение, Насер тотчас стал готовиться к экзаменам на звание офицера Генерального штаба. Снова пришлось просиживать целыми вечерами в библиотеке. К концу войны он стал капитаном.

У Насера, занятого службой, подготовкой к экзаменам, делами организации «Свободные офицеры», не оставалось свободного времени. А многие его коллеги по академии беззаботно прожигали жизнь: являясь завсегдатаями офицерского клуба, заядлыми игроками в бридж, они заводили сомнительные интрижки с женщинами полусвета — белокурыми иностранками или томными арабскими танцовщицами.

Насер же постоянно думал только об одном — о независимости своей родины. И только раз в неделю позволял он себе расслабиться — забегал к старому другу Абдель Хамиду Хазиму, пламенному патриоту, с которым он сблизился, когда жил в Каире у своего дяди, и встретился теперь снова, после того как стал работать в академии. Хазим, поселившийся в Маншият-аль-Бакри, был владельцем скромной ковровой мастерской, которую посещали ценители старинного коврового искусства. Здесь реставрировали и знаменитые персидские ковры, и египетские други с фатимидским орнаментом, и каким-то чудом попавшие в Каир гобелены из Испании.