Галлы

Подобные примеры и сведения грекоязычных авторов, которые с гораздо большей осмотрительностью, чем латиноязычные, употребляют термины «царь» и «царство», позволяют предположить: каковы бы ни были прерогативы этих царей, они ничтожные и зачастую эфемерные. До Галльской войны «цари» фигурируют в основном в сражениях между римлянами и карфагенянами. Это военные вожди, возглавляющие армию племени (то есть пагуса); несколько таких вождей может принадлежать к одному и тому же народу. Тит Ливий называет их reguli (маленькие царьки), а Полибий — hegemones (вожди). У этих царьков в придачу к моральному авторитету и, возможно, священнической власти была первоочередная задача — командовать армиями pagi, охранявшими их автономию, даже когда весь народ был втянут в конфликт. Они в буквальном смысле являются царями племен, входящих в округ, как то было в Древней Греции. Царь — держатель regia potestas (царская власть) — вероятно, был человеком, кому удалось распространить свою власть на весь pagi, и потому он мог совмещать функции первого судьи и полководца, у большинства народов разделенные. Такого рода власти, вероятно, самодержавной, всегда добивались силой и благодаря особым обстоятельствам. С древнейших времен у большинства галльских народов ее принимали с оговорками, даже с неприязнью.

Хотя концепцию царской власти невозможно полностью вычеркнуть из галльского менталитета, все равно она не может рассматриваться как один из галльских основных политических институтов.

Судопроизводство

Описанные выше война и воинское братство ясно объясняют неприятие галлами любой формы тиранической власти. Носящие звание воинов, всадников, как их называет Цезарь, являются равными даже притом, что они договариваются признавать возглавляющего их вождя за его доблесть и мужество. Вождь — это непременно действующий воин, храбрый, хороший логик и превосходный тактик. Поскольку нелегко было найти человека, в ком с легкостью соединялись бы все эти качества, то для рассмотрения кандидатур претендентов требовались военные советы и процедура голосования. Военные советы, в задачи которых среди прочего входила и подготовка собственно военного совета, иногда задолго до его созыва, а также обеспечение мобилизации войск в любой момент, быстро трансформировались в постоянно действующие воинские собрания. Качества, требуемые от вождя, и способ его избрания, очевидно, были несовместимы с царской властью, которая неизбежно стремилась к правовой легитимности, зачастую на основе божественного права, и всегда желала стать наследственной.

Чтобы деятельность вождя была эффективной, а власть ни в коей мере не посягала на права его компаньонов, схожих с германскими comites, требовалось ясно определить его задачу и время ее исполнения. Его власть должна была четко ограничиваться военной сферой и одной военной кампанией. Так как ведение войны на вражеской территории (самая обычная ситуация) оставляло округ без всех своих воинов, то надо было следить, чтобы не возникло политического вакуума во внутренних делах и не появилось у кого-то желание узурпировать власть. Было благоразумным одновременно с военным вождем назначать и судью, облеченного исполнительной властью в округе. Как раз об этом кратко упоминает Страбон, когда воспроизводит отрывок из Посидония: «С древнейших времен они каждый год выбирали вождя, и полководец для ведения войны тоже избирался народом»[17].

Страбон ясно указывает, что такая система имела древнее происхождение (восходила по крайней мере к V—IV векам до н.э.). В то же время нам известно, что на момент вторжения Цезаря она широко практиковалась множеством галльских народов. Абсолютно четкое различие между двумя судьями — гражданским и военным — очевидно, было крайне эффективным средством против любой попытки установления тирании или реставрации древних монархий. Эдуйский свод законов, наиболее известный, уведомляет нас о дополнительных мерах, которые сопровождали такое разделение властей. Гражданский судья не мог во время действия своего мандата покидать территорию; он и полководец не могли принадлежать одному роду; члены их семей на этот период не могли быть членами сената. Цезарь указывает, как эдуи называли гражданского судью vergobret.

При учреждении судейских должностей и сводов законов основную роль играли друиды. Об этом свидетельствует еще одно правило, также упоминаемое Цезарем в связи с эдуями: вергобрет избирается под председательством жрецов и с их согласия. На самом деле царская власть была противоположна не только интересам всадников, она являлась таковой и для друидов, которые намеревались полностью сохранить свое господство в религиозных делах. А благодаря своим моральным и философским претензиям они желали также контролировать правосудие и административные дела в округе. Друиды избирали или заставляли избрать людей, облеченных их доверием. Вероятно, чаще всего становился судьей кто-то из их среды. Это как раз пример известного нам друида: Дивициака у эдуев.