Читаем Галлы полностью

Хоть и редкие, но кое-какие сведения письменные источники дают о положении галльских рабов, о том, как с ними обращались, об их надеждах стать вольноотпущенниками. Посидоний в своем знаменитом описании пиршества воинов указывает, что их обслуживает молодой раб, в обязанности которого, в числе прочего, входит носить чашу ото рта ко рту. Присутствие раба среди вождей, подобно гомеровским героям, пирующим в богатстве и роскоши, позволяет сделать предположение, что занятие это, порученное рабу, было весьма почетно в галльском обществе. Тот же Посидоний в тексте, воспроизведенном Диодором, указывает, что раб выменивается на амфору с вином. Непонятно, следует ли из этого заключить, что рабы имеют небольшую ценность или же, напротив, имеют высокую цену, — ведь итальянское вино в Галлии ценилось очень дорого. Третья информация от Посидония, воспроизведенная на этот раз Цезарем, — более ясная. Описывая похороны состоятельных людей, он уточняет, что некоторые рабы были до такой степени дороги их хозяину, что они умертвлялись и сжигались на его погребальном костре наряду с клиентами, столь же дорогими для него. Хотя такая привилегия и представляется нам малозавидной, она, бесспорно, свидетельствует об очень близких отношениях, которые возникали между господами и рабами. Такая привязанность могла выражаться даже в том, что господин давал рабу вольную, что вовсе не кажется уникальным случаем. Вот какую историю рассказывает Цезарь. Во время осады лагеря Цицерона некий нервий по имени Вертико, бывший добровольцем при римском военачальнике, дает поручение одному из своих рабов пробраться через ряды осаждающих римский лагерь галлов с целью разыскать Цезаря с его отрядом и передать ему просьбу Цицерона о помощи. Вертико обещал рабу свободу и хорошее вознаграждение. Невероятно, но реальность истории невозможно поставить под сомнение, так как Цезарь был действительно извещен и осада с лагеря Цицерона снята. Цезарь также свидетельствует и о доверительных отношениях, которые могли устанавливаться между господином и слугами.

<p><emphasis><strong>Непостоянная знать</strong></emphasis></p>

Посидоний никогда не употребляет слово «знатный». Цезарь же, как представляется, пребывает в крайнем замешательстве при попытках как-то квалифицировать галльских вождей, с которыми он имеет дело. Он пишет, что они «очень знатные», «из самой высшей знати», «происходят из благороднейших родов» и т.д., но никогда не называет их просто «благородными». Однако по поводу некоторых галлов в книге Цезаря есть уточнения такого рода: один имеет «низкое происхождение», другой принадлежит к «почтенному роду». Следует заключить из этого, что у галлов не было собственного представления о знати — такого, которое существовало в Риме, но семьи придерживались своей особой иерархии знатности, о высших ступенях которой Цезарь говорит, основываясь на своих, римских, понятиях о «знати». В Риме говорили о благородстве и знатности, основываясь на двух критериях — древности рода и заслугах хотя бы одного из членов рода на судейском поприще.

Портрет юного галла. 60-70 гг. н.э.

В Галлии всему этому не придавалось значения. Если именитые рода были очень древнего происхождения и имели завидное положение в общественной и политической жизни, тем не менее их древность сама по себе не давала им власти де-юре и де-факто, поскольку общество всегда привечало доблестного воина — того, кто завоевывал новые территории и приносил добычу. Раз уж происхождение давало воину средства на вооружение и на дружину, то неважно, каким было это происхождение. Теперь понятно, что и получение судейской должности не представлялось большинству галлов доказательством какой-то исключительной ценности.

Тем не менее уточнения о происхождении родов, которые делает Цезарь, доказывают, с одной стороны, что между родами существовали значительные различия, с другой — их члены считали своим долгом гордиться принадлежностью к знатной родословной и часто напоминали о своем статусе внутри племени. В первой половине I века до н.э., вероятно, складывается новая ситуация. Раньше знатные галлы прежде всего ссылались на собственные подвиги и рассказывали о подвигах своих предков. Теперь знатным галлам достаточно было простой принадлежности к некой семейной общности. Это отражает эволюцию общества, в котором экономика начинает брать верх над архаичными формами присвоения, — теперь богатство перевешивает воинскую доблесть. В своем описании пирушки воинов Посидоний демонстрирует воинские начала галльской аристократии IV—II веков. События Галльской войны выводят на арену новых людей, которых непонятно к кому отнести — к аристократам или коммерсантам-буржуа.

<p><emphasis><strong>Клиентела</strong></emphasis></p>
Перейти на страницу:

Все книги серии Гиды цивилизаций

Похожие книги

Эра Меркурия
Эра Меркурия

«Современная эра - еврейская эра, а двадцатый век - еврейский век», утверждает автор. Книга известного историка, профессора Калифорнийского университета в Беркли Юрия Слёзкина объясняет причины поразительного успеха и уникальной уязвимости евреев в современном мире; рассматривает марксизм и фрейдизм как попытки решения еврейского вопроса; анализирует превращение геноцида евреев во всемирный символ абсолютного зла; прослеживает историю еврейской революции в недрах революции русской и описывает три паломничества, последовавших за распадом российской черты оседлости и олицетворяющих три пути развития современного общества: в Соединенные Штаты, оплот бескомпромиссного либерализма; в Палестину, Землю Обетованную радикального национализма; в города СССР, свободные и от либерализма, и от племенной исключительности. Значительная часть книги посвящена советскому выбору - выбору, который начался с наибольшего успеха и обернулся наибольшим разочарованием.Эксцентричная книга, которая приводит в восхищение и порой в сладостную ярость... Почти на каждой странице — поразительные факты и интерпретации... Книга Слёзкина — одна из самых оригинальных и интеллектуально провоцирующих книг о еврейской культуре за многие годы.Publishers WeeklyНайти бесстрашную, оригинальную, крупномасштабную историческую работу в наш век узкой специализации - не просто замечательное событие. Это почти сенсация. Именно такова книга профессора Калифорнийского университета в Беркли Юрия Слёзкина...Los Angeles TimesВажная, провоцирующая и блестящая книга... Она поражает невероятной эрудицией, литературным изяществом и, самое главное, большими идеями.The Jewish Journal (Los Angeles)

Юрий Львович Слёзкин

Культурология