Галлюцинации

Стивен Л., обаятельный приветливый человек, пришел ко мне на консультацию летом 2007 года. Он принес с собой семнадцать страниц убористого машинописного текста – свою, как он выразился, «нейроисторию», извинившись за такую «графоманию». Стивен рассказал, что его проблемы начались тридцать лет назад, после ДТП, в котором его машину отбросило на обочину, а сам он сильно ударился головой о ветровое стекло. Он получил сотрясение мозга, от которого полностью оправился через несколько дней. Два месяца спустя у больного начались кратковременные эпизоды дежавю: ему начинало казаться, что все, что он переживает, делает, думает и чувствует, он уже когда-то переживал, делал, думал и чувствовал. Поначалу эти эпизоды ему даже нравились, «как легкий бриз, освежающий лицо», но прошло несколько недель и эти приступы стали беспокоить больного по тридцать – сорок раз в день. Однажды, чтобы доказать себе, что эти ощущения не более чем иллюзии, он исполнил перед зеркалом в ванной нечто вроде горской шотландской пляски. Стивен знал, что никогда в жизни не исполнял этот танец, но тем не менее само действие казалось ему до боли знакомым.

Приступы стали не только более частыми – усложнилось и их содержание; дежавю стали лишь началом «каскада», как выразился больной, других переживаний, которые, начавшись, неумолимо развертывались дальше. За приступами уже виденного последовали приступы леденящей или, наоборот, жгучей боли в груди, потом начались нарушения слуха – звуки стали казаться чересчур громкими, реверберирующими, эхом отдававшимися в ушах. Он мог услышать знакомую песню, которая звучала так явно, будто ее исполняли в соседней комнате, причем это было знакомое исполнение. Например, больной мог услышать песню Нила Янга «После золотой лихорадки», как ее пели в прошлом году на концерте в колледже. После этого Стивен ощутил пикантный пряный запах и «соответствующий запаху вкус».

Однажды больному приснилось, что у него началась одна из его аур, и, проснувшись, он понял, что это действительно так. Но на этот раз к обычному каскаду присоединилось нечто вроде раздвоения личности – больному казалось, что он поднялся вверх и смотрит на свое собственное тело как будто из открытого окна в потолке. Это видение было реальным и пугающим. Пугающим было понимание того, что мозг все больше и больше поражается болезнью, а ситуация окончательно выходит из-под контроля.

Тем не менее больной никому не рассказывал о своих ощущениях до Рождества 1976 года, когда у него впервые случился большой эпилептический припадок с судорогами. В тот момент больной находился в постели с девушкой, и она рассказала ему об этом. Стивен проконсультировался с неврологом, и тот подтвердил, что у больного имеет место височная эпилепсия – возможно, как следствие черепно-мозговой травмы, полученной во время дорожного происшествия. Больному были назначены противосудорожные лекарства, сначала одно, потом несколько, но его продолжали беспокоить галлюцинации, а один-два раза в месяц случались и большие судорожные припадки. Стивен принимал разнообразные лекарства в течение тринадцати лет без существенного эффекта, и в конце концов обратился к другому неврологу, чтобы обсудить вопрос о возможном хирургическом лечении.

В 1990 году Стивену сделали операцию – удалили эпилептический очаг в правой височной доле. После операции ему стало настолько лучше, что он решил прекратить прием противосудорожных средств. Но случилось несчастье: Стивен снова попал в ДТП, после чего припадки возобновились. Лекарства снова оказались неэффективными, и в 1997 году Стивен перенес еще одну, более обширную операцию. Несмотря на это, он продолжает принимать противоэпилептические лекарства, которые не способны предупредить развитие некоторых симптомов, которые он мне описал: