Галлюцинации

«Потолок помещения на высоте пятидесяти футов. Мгновение – и он уже на высоте двух футов. Все вокруг становится каким-то несоразмерным. Стоит мне сфокусировать взгляд на каком-нибудь предмете, как он тотчас начинает расплываться, рассыпаться на завитушки, обрывки и украшения. Я вижу Доктора. По его лицу ползут полчища вшей. Очки увеличиваются до размеров скороварки, а глаза вылезают из орбит и становятся похожими на глаза какой-то чудовищной рыбы. Доктор представляет собой самое забавное зрелище из всех, что мне приходилось видеть. Я разражаюсь неудержимым хохотом. Скамеечка для ног в углу съеживается и, дергаясь словно в судорогах, превращается в гриб, который, как на пружине, взмывает под потолок. Удивительно! Из лифта показывается быстро зарастающее волосами лицо лифтера. На моих глазах этот человек становится настоящей гориллой.

Время растянулось как резина. Лифт начал подниматься, проходя этаж за сотни лет. Вернувшись в помещение, я поплыл сквозь столетия, отделявшие меня от вечера. Раз в пару тысячелетий заходила медсестра (в виде пумы, дифференциального уравнения или электронных часов) и измеряла мне давление.

Я был воодушевлен, пребывал в приподнятом настроении; все мои отношения приобрели смысл.

В стеклянном шкафчике я вижу огнетушитель, который стоит здесь, насколько я могу судить, как выставочный экспонат. Но стоит мне внимательно в него вглядеться, как он превращается в живого змея, кольцами обвившего свою жертву и впившегося в нее наконечником шланга. Я обмениваюсь со зверем многозначительными взглядами. Медсестра утаскивает меня прочь, но я успеваю на прощание помахать змею рукой.

Меня просто чарует грязное пятно на стене. Оно растет, переливается радужными красками, усложняется его текстура. Но мало того: я вижу, я всеми фибрами души ощущаю, какое значение имеет это пятно для всей Вселенной. Оно обладает бесконечным множеством смыслов, и я должен успеть продумать все мысли об этом чудесном пятне».

На пике эффекта у Бреслава развилась синестезия – слияние всех чувств, ощущений и понятий. Бреслав пишет: «Взаимодействие разных чувств захлестывает и околдовывает: я начинаю ощущать запах си-бемоль, звучание зеленого цвета и вкус категорического императива (похожий на вкус телятины)».

Два человека, принявших одинаковую дозу таких веществ, испытывают абсолютно разные ощущения, так же как один и тот же человек при повторном употреблении. Эрик С. в своем письме описал мне свои ощущения от приема ЛСД в 70-е годы: