Галлюцинации

Поскольку люди способны обнаруживать и идентифицировать около десяти тысяч разных запахов, то число возможных галлюцинаторных ощущений может быть намного большим, ибо в слизистой оболочке носа заложены более пятисот различных обонятельных рецепторов и их стимуляция (или стимуляция их представительств в головном мозге) может породить триллионы возможных сочетаний. Ощущаемые в результате паросмии или фантосмии запахи действительно подчас невозможно описать, так как они отличаются от любого известного по реальному опыту запаха и не пробуждают никаких реальных воспоминаний. Таким образом, причудливость и необычность запаха может быть первым и главным признаком его галлюцинаторного происхождения, ибо мозг, если его освободить от пут реальности, может породить любой звук, образ или запах из своего богатого репертуара и составлять из них самые сложные или «невозможные» сочетания.

4. Слуховые галлюцинации

В 1973 году в журнале «Сайенс» была опубликована статья, которая произвела настоящий фурор. Называлась статья: «Как чувствует себя здоровый человек в психиатрической лечебнице». В ней описывалось, как здоровые во всех отношениях люди, не имевшие в анамнезе никаких психических расстройств, ради эксперимента обратились к врачам с жалобами на то, что им слышатся голоса. Они рассказывали врачам, что по большей части не могут разобрать, что говорят эти голоса, но иногда различают такие слова как «пустота», «пустотелый» или «стук». Если не считать этой жалобы, люди вели себя абсолютно адекватно, могли вспомнить свою фактическую биографию и перечислить произошедшие в их жизни реальные события. Тем не менее всем им был поставлен диагноз «шизофрения» (за исключением одного «пациента», который «отделался» «маниакально-депрессивным психозом»). Все эти «больные» были госпитализированы на срок до двух месяцев. Всем была назначена антипсихотическая лекарственная терапия. (Правда, эти люди не глотали предписанные им таблетки.) После поступления в госпиталь эти «больные» продолжали вести себя совершенно нормально, говорили персоналу, что их «голоса» исчезли и что они прекрасно себя чувствуют. Они даже вели дневник своего опыта, не скрывая этого от персонала (в отношении одного из этих псевдобольных в записях дежурных медсестер было сказано, что «пациент ведет дневник своего поведения»). Тем не менее ни один из самозванцев не был разоблачен психиатрами[20]. Результат этого эксперимента, спланированного стэнфордским психологом Дэвидом Розенханом (который и сам был одним из псевдобольных), показывает, среди прочего, что единственный симптом – «голоса» – может оказаться достаточным для безапелляционного установления диагноза «шизофрения» даже при отсутствии других симптомов и отклонений в поведении. Психиатры, как и все общество, оказались подвержены всеобщему заблуждению относительно того, что «голоса» – это всегда признак безумия, что они появляются только в контексте тяжелых психических расстройств.

Кстати, это мнение утвердилось сравнительно недавно, что становится ясно после прочтения ранних работ по исследованию шизофрении. В 70-е годы появились мощные антипсихотические лекарства и транквилизаторы, вытеснившие все прочие методы лечения. А тщательный опрос больного уступил место сличению его жалоб с критериями справочника по умственным расстройствам, что ускоряет и облегчает установление диагноза.

Эйген Блейлер, руководивший огромной психиатрической больницей «Бургхёльцли» в Цюрихе с 1898 по 1927 год, сочувственно и заботливо относился к сотням шизофреников, находившихся на его попечении. Он хорошо понимал, что их «голоса», какими бы странными и нелепыми ни казались, были тесно связаны с ментальным статусом и бредовыми идеями пациентов. Голоса, писал Блейлер, «воплощают все их устремления и страхи… все их извращенные отношения с окружающим миром… и прежде всего… с его патологическими или враждебными силами», коими эти пациенты одержимы. Он очень живо описал все это в вышедшей в 1911 году великой монографии «Раннее слабоумие, или Шизофрения»: