Галлюцинации

Последние два года Марлон также начал видеть таинственного человека, постоянно одетого в коричневую кожаную куртку, зеленые бриджи и шляпу. Марлон не имеет ни малейшего понятия о том, кто этот человек, но чувствует, что он принес какое-то известие, хотя Марлон и не знает, в чем суть этого известия. Фигура этого мужчины всегда маячит в отдалении, вблизи Марлон его никогда не видит. Человек скорее парит в воздухе, нежели ходит по земле, а временами вырастает и становится очень большим, «ростом с дом». Кроме того, Марлон часто видит какую-то странную, подозрительную троицу – «как будто за мной ходят люди из ФБР». Марлон верит в ангелов и чертей и чувствует, что эти люди – исчадия ада. Он подозревает, что они следят за ним.

В дневное время многие люди с легким когнитивным расстройством могут здраво мыслить и рассуждать – как, например, Марлон, когда он находится в клубе или в церкви и активно общается с другими людьми. Но как только наступает вечер, у Марлона начинается «синдром заходящего солнца» – его охватывают страх и растерянность.

Вообще-то и днем эти фигуры на короткое время приводят Марлона в замешательство, но через пару минут он начинает понимать, что это всего лишь галлюцинации. Однако к вечеру способность к здравым суждениям изменяет Марлону и он чувствует угрозу, исходящую от незнакомцев. По ночам, когда Марлон обнаруживает в доме незваных гостей, он по-настоящему пугается, несмотря на то что пришельцы не проявляют к нему никакого интереса. Некоторые из них «выглядят как преступники и даже одеты в арестантские робы. Иногда они курят «пэлл-мэлл». Однажды Марлон заметил в руке одного из них окровавленный нож и закричал: «Уходи отсюда во имя Иисуса!» В другом случае один из призраков исчез за дверью, оставив за собой облачко пара. Марлон уверен, что это бесплотные призраки, но выглядят они как реальные люди. Старик может смеяться над своими страхами во время бесед со мной, но понятно, что он страшно пугается, когда эти привидения являются к нему среди ночи.

Люди, страдающие синдромом Шарля Бонне, утрачивают – по крайней мере отчасти – первичный визуальный мир, мир первичного зрительного восприятия, но взамен этой потери получают – пусть несовершенный и неустойчивый – мир галлюцинаций, мир видений. Синдром Шарля Бонне может оказывать различное влияние на жизнь больных людей в зависимости от типа галлюцинаций, их частоты, адекватности контексту. Эти галлюцинации могут пугать, доставлять удовольствие и даже вдохновлять. На одном полюсе находятся больные, видевшие за свою жизнь одну-единственную галлюцинацию, а на другом – люди, переживающие приходящие галлюцинации в течение многих лет. Иногда галлюцинации могут смущать и сбивать с толку, если, например, больной постоянно видит покрывающую все предметы сетчатую вуаль или не может понять, настоящая или иллюзорная еда у него в тарелке. Бывают очень неприятные галлюцинации, особенно если их содержанием являются деформированные, уродливые лица. Подчас галлюцинации могут быть опасными: например Зельда боится водить машину, так как дорога может внезапно раздвоиться, а на капоте показаться какой-то человек.

Однако по большей части галлюцинации при синдроме Шарля Бонне являются нейтральными и по прошествии некоторого времени больные настолько к ним привыкают, что перестают обращать на них внимание. Дэвид Стюарт говорит, что его галлюцинации настроены к нему вполне дружелюбно, и часто воображает, как его глаза говорят ему: «Прости, старина, что мы тебя так подвели. Мы понимаем, что слепота не подарок, и организовали для тебя что-то вроде зрения. Этого, конечно, мало, но мы сделали все, что могли».

Шарлю Люллену тоже нравились его галлюцинации, и иногда он даже специально уединялся, чтобы без помех насладиться ими. «Его рассудок радуется этим образам, – писал Шарль Бонне. – Его мозг – это театр, сцена которого угощает его представлениями, вся прелесть коих состоит в их непредсказуемости».

Иногда галлюцинации при синдроме Шарля Бонне могут вдохновлять. Вирджиния Гамильтон Адэйр писала стихи с молодости, печатаясь в журналах «Атлантик мансли» и «Нью рипаблик». Став ученым и будучи профессором на кафедре английского языка Калифорнийского университета, она продолжала писать стихи, но по большей части их не публиковала. Лишь в возрасте восьмидесяти трех лет, ослепшая из-за глаукомы, Вирджиния опубликовала первую книгу своих стихов «Муравьи на дыне», ставшую бестселлером. За первой книгой последовали еще два сборника, и в них поэтесса часто упоминает свои галлюцинации, регулярно ее посещавшие. Сама она говорила, что видения приносят ей «ангелы галлюцинаций».

Адэйр, а позже ее издатель присылали мне отрывки из дневника Вирджинии, который она вела в последние годы жизни. В этих надиктованных ею записях есть превосходные описания галлюцинаций. Например, такое: