Галки

Пол был заинтригован. Он знал, что в британской армии мальчик из бедной семьи редко поднимается до звания полковника.

— Чем ваш отец зарабатывал на жизнь?

— Продавал уголь с телеги.

— У него был свой бизнес?

— Нет, он работал на торговца углем.

— Вы учились в здешней школе?

Перси улыбнулся. Он понимал, что его прощупывают, но это его не смущало.

— Местный викарий помог мне получить стипендию для учебы в хорошей школе. Именно там я утратил свой лондонский акцент.

— Специально?

— Нет, не по доброй воле. Я вам вот что скажу. Перед войной, когда я занимался политикой, люди иногда говорили мне: «Как ты можешь быть социалистом, когда у тебя такой акцент?» Я объяснял, что в школе из меня выколачивали звук «х». Парочку самодовольных подонков это заставило замолчать.

Перси остановил машину на обсаженной деревьями улице. Выглянув наружу, Пол увидел сказочный замок с зубчатыми стенами и высокой башней.

— Это тюрьма?

Перси сделал беспомощный жест.

— Викторианская архитектура.[22]

Флик ждала их у входа. На ней была форма КМСП: китель с четырьмя карманами, юбка-брюки и небольшая фуражка с козырьком. Кожаный ремень, туго перехватывающий ее узкую талию, подчеркивал миниатюрную фигуру Флик, из-под фуражки выбивались светлые локоны.

На миг у Пола перехватило дыхание.

— Какая она хорошенькая! — сказал он.

— Она замужем, — твердо сказал Перси.

Меня предупреждают, весело подумал Пол.

— За кем?

— Думаю, вам нужно это знать, — помедлив, сказал Перси. — Мишель — член французского Сопротивления. Он руководитель ячейки «Белянже».

— А! Спасибо. — Пол вышел из машины, и Перси поехал дальше.

Пол не знал, рассердится ли Флик из-за того, что они с Перси достигли столь ничтожных результатов. Он встречался с ней лишь дважды, и оба раза она на него накричала. Но сейчас она выглядела вполне жизнерадостно и, когда Пол рассказал ей о Мод, сказала:

— Итак, со мной вместе у нас три члена группы. Значит, половина дела сделана, а сейчас только два часа дня.

Пол кивнул. Что ж, на это можно и так взглянуть. Сам он был неспокоен, но говорить об этом вслух не имело смысла.

Вход в Холлоуэй представлял собой сторожевую башню с окнами-бойницами.

— И почему они не довели дело до конца, построив опускную решетку и подъемный мост? — сказал Пол.

Через сторожевую башню они прошли во внутренний двор, где женщины в темных платьях возились с грядками — в Лондоне каждая пядь пустующей земли была занята под огороды.

Перед ними высилось здание тюрьмы. Вход в нее охраняли каменные чудовища — массивные грифоны, держащие в когтях ключи и оковы. К главному корпусу с боков примыкали пятиэтажные здания с длинными рядами узких остроконечных окон.

— Что за место! — сказал Пол.

— Это здесь суфражистки держали голодовку, — сказала ему Флик. — Жену Перси здесь принудительно кормили.

— Боже мой!

Они вошли внутрь. Сильно пахло хлоркой, словно власти надеялись, что дезинфекция убьет бациллы преступности. Пола и Флик проводили в кабинет мисс Линдлей — толстой как бочка дамы, заместителя начальника тюрьмы.

— Не понимаю, зачем вам нужно видеть Ромэн, — придав суровое выражение своему полному лицу, сказала она. И недовольно добавила: — Очевидно, мне и не следует об этом знать.

На лице Флик появилось насмешливое выражение. Пол понял, что сейчас она скажет что-то ядовитое, и поспешил вмешаться.

— Извиняюсь за секретность, — с самой очаровательной улыбкой сказал он, — но мы просто выполняем приказ.

— Полагаю, мы все должны так поступать, — немного смягчившись, сказала мисс Линдлей. — Тем не менее я должна предупредить вас, что эта Ромэн относится к числу буйных заключенных.

— Как я понимаю, она убийца.

— Да. Ее следует повесить, но в наши дни суды стали слишком мягкими.

— Еще бы! — сказал Пол, хотя в действительности так не думал.

— Первоначально она попала сюда за пьянство, но потом она в драке убила другую заключенную на прогулочном дворе и теперь ждет суда за убийство.

— Крепкий орешек! — с интересом сказала Флик.

— Да, майор. Сначала она может показаться вполне разумной, но не дайте себя обмануть. Она легко раздражается и выходит из себя быстрее, чем вы успеете произнести слово «нож».

— И становится смертельно опасной, — сказал Пол.

— Вы уловили суть дела.

— У нас мало времени, — нетерпеливо сказала Флик. — Мне бы хотелось прямо сейчас ее увидеть.

— Если это вас не затруднит, мисс Линдлей, — поспешно добавил Пол.

— Хорошо. — Заместитель начальника повела их за собой. Твердые полы и голые стены создавали эхо, звучавшее так же гулко, как в кафедральном соборе; постоянно слышались отдаленные крики, хлопанье дверей и стук ботинок по металлическим мосткам. По узким коридорам и крутым лестницам они прошли в комнату для допросов.

Руби Ромэн была уже там. Несмотря на коричневую кожу, прямые черные волосы и сверкающие черные глаза, ее нельзя было назвать классической цыганской красавицей — крючковатый нос и вздернутый подбородок придавали ей сходство с гномом.