Худо было мне люди, худо…Но едва лишь начну про это,Люди спрашивают: откуда?Где подслушано? Кем напето?Дуралеи спешат смеяться,Чистоплюи воротят морду…Как легко мне было сломаться,И сорваться, и спиться к чёрту!Не моя это вроде боль,Так чего ж я кидаюсь в бой?А вела меня в бой судьба,Как солдата ведёт труба:Тра-та-та, тра-та-та, тра-та-та,Тра-та-та!Сколько раз на меня стучалиИ дивились, что я на воле…Ну, а если б я гнил в Сучане,Вам бы легче дышалось, что ли?И яснее б вам, что ли, было,Где — по совести, а где — кроме?И зачем я, как сторож в било,Сам в себя колочу до крови?!И какая, к чертям, судьба?И какая, к чертям, труба?Мне б частушкой по струнам влёт,Да гитара, как видно, врёт:Трень да брень, трень да брень,трень да брень,Трень да брень!А хотелось-то мне в дорогу,Налегке, при попутном ветре…Я бы пил молоко, ей-Богу,Я б в лесу ночевал, поверьте!И шагал бы, как вольный цыган,Никого бы нигде не трогал,Я б во Пскове по-птичьи цыкалИ округло б на Волге окал,И частушкой по струнам — влёт!..Да гитара, как видно, врёт.Лишь, мучительна и странна,Всё одна дребезжит струна:Динь да динь, динь да динь,динь да динь,Динь да динь!Понимаю, что просьба тщетна,Поминают — поименитей!Ну, не тризною, так хоть чем-то,Хоть всухую, да помяните!Хоть за то, что я верил в чудо,И за песни, что пел без склада…А про то, что мне было худо,Никогда вспоминать не надо!И мучительна, и странна,Всё одна дребезжит струна,И приладиться к ней, ничьей,Пусть попробует, кто ловчей!А я не мог!<1967?>