Галапагосы

- Ик... - продолжал капитан. - В сущности, мои опасения... ик... *3игфрид, оправдались. Я давно говорил, что время от времени следует ожидать падения крупных метеоритов. Именно... ик... так и... ик... произошло.

- Нет, это взорвалась больница, - опроверг *3игфрид (ибо ему это виделось так).

- Ни одна больница сроду так не взрывалась, - возразил капитан и, к ужасу *3игфрида, взобрался на поручни и приготовился прыгнуть на причал. Собственно, расстояние их разделяло не слишком большое, какая-нибудь пара метров, но капитан был очень пьян. Тем не менее он успешно перелетел через черный провал и грохнулся коленями о покрытие причала. Это излечило его от икоты.

- На корабле еще кто-нибудь есть? - спросил *3игфрид.

- Никого здесь нет, кроме нас, двух цыплят безмозглых, - ответил тот, еще понятия не имея, что на них с братом лежит ответственность за спасение кого-то, кроме них самих, ведь пассажиры автобуса до сих пор лежали вповалку на полу. Вылезая из автобуса, *3игфрид оставил Мэри Хепберн «Мандаракс», на тот случай, если ей нужно будет перемолвиться с Хисако Хирогуши. Для общения с маленькими канка-боно, как я уже сказал, компьютер был бесполезен.

Капитан обхватил рукой ходящие ходуном плечи *3игфрида и проговорил:

- Не бойся, братишка. Мы из древнего живучего рода. Что за важность какой-то метеоритный дождь для фон Кляйстов?

- Ади, скажи: а можно как-нибудь поближе подтащить корабль к пристани? - снова спросил тот, думая, что сидящие в автобусе наверняка будут чувствовать себя спокойнее и свободнее на борту судна.

- Да пошел он, этот корабль! На нем все равно ничего не осталось, - бросил капитан. - Думаю, они вынесли оттуда даже старика Леона.

(Под Леоном имелся в виду все тот же я.)

- Ади, - опять заговорил *3игфрид, - там, в автобусе, десять человек, и у одного из них сердечный приступ.

- Они что, невидимки? - усомнился капитан, искоса взглянув на автобус. Икота его снова прошла.

- Они все лежат на полу, испуганные до смерти, - объяснил *3игфрид. - Ты должен скорей протрезветь. Я о них позаботиться не могу. Так что тебе придется сделать для них все, что только в твоих силах. А я больше за свои действия отвечать не могу, Ади. Надо было случиться, чтобы именно сейчас у меня разыгралась отцова болезнь.

Время для капитана остановилось. Это ощущение ему было знакомо. Он с неизбежностью испытывал его несколько раз в год - когда ему сообщали нечто такое, над чем он был не в силах смеяться. Знал он и то, как опять запустить ход времени: для этого нужно было отмести неприятную весть.

- Неправда, - заявил он и на сей раз. - Быть такого не может.

- Я что, по-твоему, выплясываю ради развлечения? - возмутился *3игфрид и припустил, подпрыгивая помимо своей воли, прочь от брата; затем, также помимо воли, вновь прискакал к нему и продолжал: - Моя жизнь кончена. Вероятно, не стоило труда и жить. По крайней мере я хоть не наплодил потомства, а то какая-нибудь несчастная женщина могла бы родить на свет еще одного урода.

- Я чувствую себя таким беспомощным, - проронил капитан и добавил: - И жутко пьяным. О Господи! Вот уж чего я не ожидал, так это что на меня свалится еще какая-то ответственность. Я ведь просто вдрабадан. Голова совершенно не варит. Скажи, что мне делать, Зигги.

Он был слишком пьян, чтобы на что-то сгодиться, и потому безучастно стоял с отвисшей челюстью и выпученными глазами, покуда Мэри Хепберн, Хисако и *3игфрид, когда тому на время удавалось унять нервную пляску, подтягивали корму судна к причалу, используя вместо тягача автобус, который затем подогнали вплотную к корме, чтобы по нему, как по лестнице, забраться на нижнюю палубу. Иначе туда было никак не попасть.

Да, конечно, вы можете на это сказать: «Ну разве не гениально с их стороны?», «Им бы ни за что до этого не додуматься, не будь у них таких замечательных больших мозгов!», «Можно биться об заклад, что сегодня никто не сумел бы такого придумать!» и еще что-нибудь в том же роде. Но, с другой стороны, им не пришлось бы проявлять такую находчивость и бороться со столь неблагоприятными обстоятельствами, не стань планета практически непригодной для обитания из-за действий и усилий других людей, которые подсказал им их замечательный большой мозг.

Ибо сказано «Мандараксом»:

То, что теряем мы на поворотах, наверстываем на прямой!

Патрик Реджинальд Чалмерс (1872-1942)

Можно было ожидать, что больше всего возни им предстоит с пребывавшим в беспамятстве *Джеймсом Уэйтом. В действительности же больше хлопот им доставил капитан, который был чересчур пьян, чтобы ему можно было доверить роль звена в образовавшейся человеческой цепи, и который мог лишь горевать на заднем сиденье автобуса, что так напился. Икота опять вернулась к нему.