Галапагосы

Множество событий, которым предстояло аукнуться миллион лет спустя, произошли в течение очень короткого времени на небольшом участке планеты. Покуда менее счастливый из двух братьев фон Кляйст пытался догнать *Макинтоша и *Хирогуши, более счастливый принимал душ в своей каюте, расположенной сразу за капитанским мостиком, ближе к корме. Он не делал ничего важного для будущего человечества - не считая того, что заботливо сохранял себя для жизни, - тогда как его первый помощник, Эрнандо Крус, намеревался совершить акт, которому суждено было иметь далеко идущие последствия.

Крус находился на верхней палубе, оборудованной под солярий, и взгляд его в данный момент устремлен был на единственное судно в пределах видимости - колумбийский сухогруз «Сан-Матео», который уже давно стоял на приколе в дельте. Крус был коренастый лысый мужчина примерно того же возраста, что и капитан. На его счету было уже пятьдесят плаваний на архипелаг и обратно, совершенных на других судах. Он входил в состав временной команды, приведшей «Bahia de Darwin» из Мальмё. И руководил снаряжением корабля в Гуаякиле, в то время как официальный капитан совершал рекламное турне по Соединенным Штатам. Большой мозг этого человека в совершенстве знал все устройство судна - от мощных дизелей в трюме до морозилки для льда за стойкой главного салона. Более того: ему были известны личные достоинства и слабости каждого члена команды, чьим уважением он заслуженно пользовался.

Он и был, в сущности, настоящим капитаном, которому предстояло действительно вести корабль, покуда Адольф фон Кляйст, в настоящий момент плескавшийся и распевавший в душе, очаровывает пассажиров за трапезами и танцует вечерами со всеми дамами подряд.

Меньше всего мысли Круса были заняты тем, на что он смотрел, а именно сухогрузом «Сан-Матео» и островком водорослей, образовавшимся вокруг его якорной цепи. Это ржавое суденышко превратилось в такую постоянную принадлежность пейзажа, что с равным успехом могло восприниматься как, скажем, неподвижный утес. Но сейчас борт о борт с сухогрузом стоял небольшой танкер, кормивший его - как киты кормят своих детенышей. Из него по гибкому трубопроводу подавалось дизельное топливо - материнское молоко для двигателя «Сан- Матео».

А дело заключалось в следующем: владельцы «Сан-Матео» получили в обмен на колумбийский кокаин крупную сумму в американских долларах и спекулировали этими долларами в Эквадоре, скупая на них не только дизельное топливо, но и величайшую ценность из всех - продовольствие, горючее для жизни людей. Так что международная торговля в значительном объеме еще продолжалась.

Крус был не в силах угадать все детали махинации, благодаря которой появилась возможность заправить «Сан-Матео» и загрузить его продовольствием, но, что совершенно точно, размышлял о коррупции вообще. Ход мыслей его был следующим: всякий, кто обладает конвертируемым богатством, заслуживает он того или нет, может позволить себе все, что захочет. Капитан, плескавшийся под душем, относился к числу таких людей, тогда как Крус - нет. Копившиеся всю жизнь собственным горбом сбережения Круса, все в местных сукре, пошли прахом.

Он завидовал душевному подъему команды «Сан-Матео», отплывавшей на родину, к близким. Собственная его семья - беременная жена и одиннадцать детей - в страхе ожидала своей судьбы в симпатичном домике неподалеку от аэропорта. Они наверняка нуждались в его присутствии. Тем не менее до сего момента бросить вверенный его попечению корабль - какова бы ни была причина - казалось ему неким самоубийством, предательством собственных принципов и высокой репутации, которыми он гордился.

И вот теперь он решился-таки оставить «Bahia de Darwin». Он похлопал ладонью по перилам, ограждавшим солярий, и нежно проговорил по- испански:

- Удачи тебе, моя шведская принцесса. Ты мне будешь сниться.

Его поведение очень напоминало случай Хесуса Ортиса, который отключил телефоны в отеле «Эльдорадо». Его крупный мозг до последнего скрывал от души вывод, что для него настала пора совершить антиобщественный поступок.

* * *

Таким образом, Адольф фон Кляйст остался полноправным командиром судна, хотя он не мог отличить дерьма от конфетки в том, что касается навигации, Галапагосских островов или управления и командования столь крупным кораблем.

Сочетание абсолютной некомпетентности капитана с внезапным решением Эрнандо Круса отправиться на выручку родной крови, предстающее в тех условиях сюжетом балаганной комедии, в действительности оказалось неоценимым для сегодняшнего человечества. Однако довольно о комедии. И о якобы серьезных материях.

Если бы «Естествоиспытательский круиз века» протекал, как было запланировано, разделение обязанностей между капитаном и его первым помощником было бы типичным для управления многими организациями, существовавшими миллион лет тому назад, при котором формальный руководитель специализировался по части светских пустяков, а назначенный его заместителем нес на себе бремя ответственности за то, как и что в действительности делается.