Галактический следопыт

«Какая разница? У меня нет никаких секретов, — Дерби жадно опрокинул в глотку полстакана вина. — Ну хорошо, я расскажу, что со мной случилось. Можете мне верить или не верить, мне все равно. Я родился и вырос в Тропе, на планете Цицели. Мой отец владеет поместьем на одном из северных островов — на острове Хульдис — если вы когда-нибудь бывали на Цицели, вы о нем слышали. Это тихое и мирное место, где никогда ничего не происходит, кроме сбора урожая и чемпионатов по хуссейду, и даже наш хуссейд — степенная, добропорядочная игра, мы не обнажаем шерлей, к сожалению… Короче говоря, когда я вырос, меня охватила жажда к перемене мест и, закончив университет в Дэгглсби, я нанялся в качестве суперкарго на звездолет компании „Голубая стрела“. В Порт-Вольдене, на планете Арбелло, нам поручили доставить груз на Маз — в частности, надо полагать, то самое вино, которое мы с вами пьем».

«Только не это вино. Это „Медлин-Эстергази“ с Сент-Вильмина».

Дерби нетерпеливо отмахнулся: «Мы разгрузились в здешнем космопорте и взяли на борт новый товар в обрешетке. Получателем груза значилась компания „Истагам“ в Твиссельбейне на планете Тамар».

«В Твиссельбейне? И там вы встретились с Казимиром Вульдфашем? Или он представился Кармином Дарублем?»

«Ни с кем таким я не встречался. Звездолет разгрузили, после чего я отправился в „Сады наслаждений“ на окраине города и там познакомился с темноволосой красавицей по имени Элиджано, с чудесным вкрадчивым голосом. Она только что приехала в столицу из глубинки — по меньшей мере, так она сказала. Я в нее влюбился, одно последовало за другим, и через два дня я проснулся без гроша в кармане, а Элиджано улетучилась. Когда я сумел вернуться, наконец, в космопорт, мой корабль уже улетел, и я остался на мели.

Ко мне подошел какой-то субъект и спросил, не хочу ли я быстро заработать деньги. „Как быстро, и сколько денег?“ — спросил я. Это была моя вторая ошибка. Первую я допустил в „Садах наслаждений“. Субъект назвался Бангхартом и сообщил, что промышляет контрабандой. Что ж, мне нужны были деньги, и я принял его предложение. Мы погрузили в трюм старой космической посудины обрешеченные контейнеры без маркировки — примерно такие же, какие мы увезли с Маза, только гораздо тяжелее. Я знал, что вся эта афера была как-то связана с компанией „Истагам“, хотя Бангхарт ничего мне не объяснял.

Так что мы взлетели на этой развалюхе, и через некоторое время оказались на орбите планеты, окруженной оранжевым нимбом. Бангхарт назвал эту планету „Дис“ — что бы это ни значило. Мы разгрузили трюм при лунном свете, на острове посреди болота».

«У планеты Дис нет оранжевого нимба», — заметил Хетцель.

Гидион Дерби пропустил его слова мимо ушей: «Бангхарт приближался к этой планете с великой осторожностью и, насколько я понимаю, ожидал какого-то сигнала, потому что мы опустились на поверхность внезапно, как падающий камень, с ночной стороны. Так что мы очутились на острове посреди болота и всю ночь разгружали трюм вручную, а у нас над головами висела великолепная, огромная полная луна, зеленая, как крыжовник».

«У Диса нет никакой луны», — заметил Хетцель.

Дерби кивнул: «Мы были здесь, на Мазе. Когда трюм опустел, Бангхарт приказал мне остаться и охранять груз, после чего мне должны были поручить другое задание. Я жаловался — но вежливо и осторожно, потому что мне было нечем подкрепить свои аргументы. „Да, господин Бангхарт, — сказал я в конце концов. — Будет сделано, господин Бангхарт. Буду охранять груз, как зеницу ока“. Драндулет улетел. Я был уверен в том, что меня убьют, и поэтому залез на дерево и спрятался среди ветвей.

Сидя на дереве, я принялся размышлять. Глядя на луну — большую, пузатую и зеленую — я понимал, что снова нахожусь на Мазе. Доставленные ящики несомненно содержали оружие для гомазов. Шансы на спасение в этой ситуации были невелики. Если бы меня поймали гомазы, меня бы тут же прикончили без разговоров. Если бы меня поймал патруль Триархии, меня посадили бы на верхний этаж Прозрачной тюрьмы.

В тусклом зеленом лунном свете невозможно было разглядеть окрестности. Я сидел на дереве, пока не взошло солнце, после чего спустился на землю. День случился пасмурный, было почти так же сумеречно, как ночью, но я заметил тропу, ведущую через болото — через самые топкие места были перекинуты бревна.