Галактический протекторат

– Тюремный блок вот здесь. Дева Источника либо уже там, либо направляется туда от этой проходной… Значит надо войти через крышу здесь, потом по другому коридору добраться в тюремный блок и отсечь второй выход из него, чтобы туда не могло подойти подкрепление… Или чтобы через него не могли вывести особо ценных заключенных…

Данька взглянул на Инну, а потом с немым вопросом посмотрел на ярранку.

– Я смогу управлять кораблем. – Ирха усмехнулась, обнажив острые зубки. – И если что дать залп на поражение – тоже смогу.

– Хорошо. Мы спрыгнем на этой крыше. – Его до сих пор испачканный засохшей кровью палец ткнул в монитор. – Иди на средней высоте над приютом, слушай эфир, контролируй периметр и готовься нас забрать. Либо на этой посадочной площадке, либо вот тут – во внутреннем дворике с садом. А теперь пугани солдат у проходной – залп по парку и накидай дымовух. Армейские служат орденским из-под палки – им хватит чтобы не соваться. Всё поняла?

– Ага.

Он щелкнул пряжкой ремня безопасности и поднялся с пилотского кресла.

– Здесь есть оружие? – спросила Инна.

Данька, морщась, прошел к кают-компании и откатил дверь в сторону.

– Извини, убраться после вечеринки не успел.

Из открывшейся двери вырвалась душная волна запаха крови и горелой вони, запаха смерти. Инна заглянула внутрь, а потом перевела расширившиеся глаза на Даньку.

Тот взмахом руки отмел все возможные вопросы.

– Хватай оружие. Быстрее!

…Уже спрыгивая на крышу приюта, Данька снова помянул добрым словом диверс-доспех. Но чего нет – того нет. Целых силовых доспехов на трупах орденских вояк в кают-компании не нашлось, а собирать пару комплектов из неповрежденных элементов брони, и тем более отлаживать их, не было времени. Так что бежали они с Инной по намоченному начинающимся дождем блестящему пластику крыши в чем были. Из оружия взяли пару десантных бластеров да за спиной у Даньки болтался на ремне портативный гранотомет. Сейчас быстрота была важнее защиты или огневой мощи.

Когда он срезал замок люка, и они принялись спускаться вниз, стало ясно, что вызванная атакой с воздуха паника уже захлестнула "Путь истинный". Где-то этажом ниже перекликались встревоженные голоса, слышался топот ног.

4

Белизна душила и не давала дышать. Нинель потеряла счет времени. С момента своего пробуждения в этой, обитой мягким камере, она почти ослепла от негаснущих круглые сутки безжалостных ламп, изрыгавших чересчур яркий свет и оглохла от тишины. Она не слышала ни одного звука, кроме собственного дыхания.

Это было нечто вроде комфортабельного одиночного ада. Колючая пижама из дешевой синтетики, выдвинутая из стены койка, намертво прикрепленная к противоположной стене раковина, толчок в углу.

И сочащийся сквозь закрытые веки, заставляющий слезиться глаза, слепящий свет.

И давящая на уши многотонным грузом абсолютная тишина.

Ничто не ново под луной, Нинель Камински. Она помнила, что когда-то читала о таком методе пытки заключенных. Еще Нинель помнила, что подобное воздействие на психику чревато галлюцинациями. Поэтому она почти не удивилась, когда рядом с ней на тюремную койку уселся отец, и они принялись вспоминать всякие забавные происшествия из её детства.

У противоположной стены покуривала пара погибших ребят из её взвода – Иржик и Мэл. Они махали ей рукой и тоже вполголоса травили байки, деликатно стряхивая сигаретный пепел в раковину. У Иржика было снесено осколком полчерепа, а у Мэла немного кровоточила полуоторванная в рукопашной с берками рука. Нинель щурилась от света и рассеянно кивала, прислушиваясь к рассказам отца и уголком сознания думала, что возможно в камеру через вентиляцию подается какая-нибудь галлюциногенная дрянь.

Несмотря на всё происходящее ей жутко хотелось курить, и Нинель сдерживала себя от естественного желания стрельнуть сигаретку у мертвых однополчан.

– Внимание, Нина! – вдруг сказал отец, прервав историю об их бегстве с рыбалки, на которой их застиг ливень. Он поднял привычным жестом указательный палец вверх. – Сохраняй готовность. Вот! Сейчас!..

Естественно она не услышала ни звука, но почувствовала как стены едва заметно содрогнулись.

Подумав, она решила, что наилучшей тактикой в отношении возможных визитеров, будет изобразить полный упадок сил. Она продолжала сидеть, привалившись к мягкой холодной стене, теперь слегка сгорбившись и ссутулив плечи. Мёртвые однополчане одобрительно закивали и подняли вверх оттопыренные большие пальцы.

Когда в одной из стен возник черный прямоугольник проема, она была готова.