Галактический протекторат

– То есть разведка Ярры вербует агентов даже среди дружественно настроенного к вам человечества? – спросил Данька нарочито ровным голосом.

– Насколько мне известно, наша внешняя разведка вербует агентов везде. – Так же равнодушно ответила Ирха Лихатта. – И это правильно. Вас, людей, порой надо защищать не от инопланетных угроз, от самих себя.

– Тихо! – прервала их диалог Вода. – Я пытаюсь увидеть, что было дальше.

Следующее видение началось со зрелища разъяренной толпы. Искаженные ненавистью молодые и старые лица беззвучно брызгали слюной и потрясали кулаками. Периодически кто-то из демонстрантов нагибался, на пару секунд исчезая среди плечей и спин, а затем выныривал и запускал куском асфальта куда-то вдаль. Средних лет лысый человек с яркой неразборчивой эмблемой на спортивном костюме выкрикивал что-то в мегафон, яростно жестикулируя свободной рукой.

Потом Данька увидел картину целиком. Толпа бушевала вокруг небольшого одноэтажного здания с частично выбитыми окнами. На детской площадке горел костер из выкорчеванных из земли резных деревянных скульптур. Несколько парней били длинными детскими качелями в запертую входную дверь. За пределами моря человеческих голов виднелись неподвижные и безучастные к происходящему, словно фонарные столбы, фигуры военных в силовой броне, окрашенной в цвета ордена.

– Что это… – ошарашено прошептал Данька.

– Могу с уверенностью предположить, что официально это мероприятие проходит как санкционированный митинг в защиту прав верующих. – Раздался голос Ирхи.

– А неофициально?..

– Согласно мониторингу местной прессы… в общем думаю это одна из последних светских школ в городе. Сценарий стандартный. Учителя… или директор, или все вместе, отказываются от введения преподавания религиозных дисциплин. Частным школам формально не имеют права навязать изучение священных текстов и молитв, но… Не они первые… но они одни из последних. Сначала им угрожают. Кого-то поколотят. Бывают и смертельные случаи. Полиции запрещено вмешиваться, все религиозные конфликты находятся в юрисдикции ордена. Родителям угрожают, те переводят детей в другие школы. У учителей конфискуют любое оружие самообороны. Сегодня всё закончится… как это было с другими школами.

– И что же будет? – спросил Данька.

Голос Ирхи стал отдавать металлом.

– На митинг привезли орденскую молодежь. Оцепление вы сами видели – кого попало не пропустят, а школу накроют армейским "колоколом тишины". Митинг закончится провокацией… Ну или скажут что была провокация. Всё организовано. Орденское оцепление "не смогло сдержать праведный гнев народа". И школу разгромят.

– Но… Это же происходило днем… Учебное время… там же дети…

– Да. Будут жертвы, которые спишут на происки "атеистически настроенных отщепенцев, не желающих процветания нашей богоспасаемой планеты". Ходят слухи о похоронах учителей и учеников ночью, в закрытых гробах. Родителей, не забравших детей в другие школы, специально не предупреждают о митинге. Ордену выгодней натравливать христиан и мусульман на кого-то третьего, чтоб они не сцеплялись между собой. Планета в изоляции, каждый соседа давит. А ордену только дай повод народ прижать. Такая планета.

– Она не была такой раньше. – В голосе Девы Источника послышался сдерживаемый гнев. – И не будет.

Вдруг что-то изменилось и всеобщее беснование разом остановилось. Видимо раздался какой-то звук, потому что орденское оцепление завертело головами, а потом забрала их шлемов почти одновременно захлопнулись. Между тем удары в дверь сделались разлаженными и толпа застыла. Выпученные глаза на раскрасневшихся лицах бездумно уставились в пространство. С губ полуоткрытых ртов тянулись нити слюны.

На какой-то момент Даньке показалось, что сверху на толпу сыплется едва заметная морось, вроде последнего дыхания краткого летнего ливня.

А потом вокруг здания школы, словно по команде началась смертельная драка всех против всех. Приступ взаимной агрессии словно смыл с демонстрантов все остатки цивилизованности. Все избивали всех, беззвучные вопли кривили рты, руки вцеплялись в волосы. Демонстранты с пеной на губах, в изодранной одежде, руками и зубами рвали плоть друг друга; словно своры охотничьих собак повисали на редких фигурах в силовой броне, еще держащихся на ногах, расшвыривающих нападающих и поливающих из бластеров всё вокруг, пока их, наконец, не валили на заляпанный кровью асфальт.

В одном месте толпа расплескивалась в стороны, словно кто-то невидимый шел к дверям осажденной школы, расшвыривая с дороги обезумевших людей.

– Сукины дети… – с недоверчивым восхищением пробормотал Данька, и тут же прокомментировал: – Это опять они! Нинель и Аккер распылили над этим шабашем какую-то психотропную дрянь, наверное из пневматического гранатомета… А сейчас включили голографический камуфляж и пробиваются к школе.

– Но в школе такой же ад? – спросила Ирха. – Разбитые окна…

– Не думаю. Эти двое наверняка всё предусмотрели.

Двери школы на секунду приоткрылись и тут же снова захлопнулась.

Драка перед школой не утихала, хотя держащихся на ногах оставалось всё меньше.