Галактический орден доблести

— Истинная правда. Я не хочу отнимать у тебя много времени, ведь у тебя его меньше, чем у кого-либо еще в Центр-Сити. Так оно и есть. Я был одним из первых изыскателей, обследовавших месторождения уранита на Каллисто. Тогда было лучше, чем сейчас. Мне кажется, я попал на Каллисто одним из первых, еще до того, как ты родился, Дон. Я был еще совсем молодым, но уже испытал на себе тяжкий труд и прожил там в глуши около тридцати земных лет. Когда у меня кончались деньги, я брал их у родителей, родственников и своих друзей. Они все верили в меня, и я вкалывал, как собака.

Дон Матерс покачал головой и посмотрел на Босха, который, как всегда, казался ко всему безучастным.

Тем временем старый трудяга продолжал:

— Наконец, мне повезло, я нашел месторождение, и очень богатое. Тут сразу же к делу подключились все мои друзья.

— Прекрасно, — заметил Матерс.

— Истинная правда. Все шло хорошо до сих пор, но тут вы со своей затеей. О, нет, не спорю, все мы боремся с краденами, но когда ваши люди захватили мои участки, они не заплатили за них тех денег, которые мы вкладываем туда на протяжении целых лет. Я искал всю жизнь, а теперь у меня не хватает средств, чтобы расплатиться с родственниками и лучшими друзьями, которым я должен.

Дон нервно поежился.

— Почему бы вам не заняться распродажей? Почему вы сдаетесь, не пытаясь продержаться?

Шмидт удивленно посмотрел на него.

— Разве вы не знаете новых законов, которые протолкнул сенатор Маковски? Мы вынуждены все продавать. Ваши люди добирают весь уранит до последней унции, и им не нужны мелкие частные добытчики вроде меня, ведь для большей эффективности все должны объединяться. И все это ради успешной борьбы с краденами.

Дон Матерс опять взглянул в сторону Дирка Босха, но тот по-прежнему сохранял бесстрастное выражение лица.

— Я… Я боюсь, Коббер, что ничего не смогу сказать вам.

— Матерс опять повернулся к своему посетителю. — Вопросами оценки разработок и прочими подобными вещами занимаются эксперты. Сам я практически ничего не понимаю в радиоактивных материалах.

Старый добытчик недоуменно посмотрел на него.

— Я слышал некоторые твои выступления, Дон. Сдается мне, что ты хорошо знал, о чем говорил.

— У меня много экспертов — составителей моих выступлений и других помощников, отвечающих за конкретные аспекты, — извиняющимся тоном проговорил Дон.

— Понятно, — безнадежно вздохнул Шмидт и поднялся.

— Значит, лично ты ничего не можешь сделать?

— Здесь мой секретарь, — спохватился Матерс, — он отведет вас к мистеру Ростоффу, одному из наших, э-э, специалистов. Он в курсе этих дел. Дирк, вы отведете Коббера к мистеру Ростоффу?

Бельгиец поднял брови и, слегка пожав плечами, ответил:

— Конечно, полковник Матерс.

Когда они оба ушли, Дон открыл ящик стола и извлек оттуда бутылку старинного коньяка Демминга.

Мало кто считает себя стопроцентным мерзавцем. Наиболее восприимчивые, чувствительные и ранимые могут позволить себе случайные порывы бунтарства и даже совершить греховные поступки в своекорыстных интересах, в которых позже будут искренне раскаиваться. Но все мы склонны оправдывать перед собой почти все свои поступки. Такова природа этой бестии, имя которой — человек.

Как бы то ни было, Матерс привычным заученным жестом опрокинул в себя рюмку коньяка.

Да, он побывал в космосе. Лишь всемогущий создатель может понять, что это значит. Он даже побывал дважды на Каллисто, хотя и одного раза более, чем достаточно. Он не мог понять, неужели кто-то еще, подобно Шмидту, способен пожертвовать на это лучшие годы своей жизни? И совсем неважно, какова здесь причина.

Следующий случай произошел приблизительно месяцем позже. Два или три часа в день Дон посвящал этим встречам, стараясь как можно лучше играть свою роль. Он уже ненавидел Си Муленса с его идеей. Но деваться было некуда, и он добросовестно выслушивал приходивших людей.

Иногда ему казалось, что лучше было бы остаться пилотом-разведчиком, и черт с ним, с этим Галактическим орденом Почета.

Но как бы не так! Нет на Земле человека, кто ест что-то более вкусное и пьет более лучшее, чем он. Никто не имеет такой прекрасной женщины, как у него. Находясь в своих апартаментах, он одевался так, как никто другой. И при всем этом никаких расходов! Пожелай он с полдюжины полотен Рембрандта, и он бы их имел, если бы, конечно, понимал, что это такое.

Кроме того, теперь его не касается Космическая Служба и патрульные полеты на одноместном корабле. Он свободен от всего этого. Демминг и Ростофф как-то высказали идею, что ему надо бы в целях рекламы слетать на Каллисто, но он предпочел послать их с этой идеей в задницу. Его больше никогда не затащить в космос, если только на цепи. Так что Си My лене мог сколько угодно сочинять сообщения для печати, в которых он описывал горячее желание любимца человечества вернуться в космос, и засовывать их себе в одно место.

На этот раз его посетила делегация из двух дам почтенного возраста и мужчина средних лет. Все трое выглядели озабоченными.