Гайдзин

– У нас здесь недостаточно войск для этого, – возразил Андзё. Его мутило от этого старика и его воинственности, которую он так нигде и не доказал. – Сколько раз мне нужно повторять: мы не имеем достаточно войск, чтобы удержать замок и помешать им высадиться крупными силами. Сколько раз мне нужно повторять: наши шпионы доносят, что у них на кораблях и в Поселении две тысячи солдат, вооруженных ружьями, и вдесятеро больше в Гонконге и…

– У нас здесь было бы больше чем достаточно самураев и их даймё, – гневно прервал его Ёси, – если бы вы не отменили санкин-котай!

– Таково было пожелание императора, переданное в письменном виде принцем его двора. У нас не было иного выхода, кроме как подчиниться. Вы подчинились бы точно так же.

– Да… если бы позволил вручить себе этот документ! Но я бы никогда его не принял, я бы отсутствовал сам или задержал бы принца, способов сотни, или договорился бы с Сандзиро, который подстроил все эти «просьбы», или попросил бы одного из наших сторонников при дворе передать императору прошение взять их назад, – резко парировал Ёси. – Любое прошение сёгуната должно быть удовлетворено – таков был закон испокон века. Мы по-прежнему контролируем суммы, выделяемые на содержание двора! Вы предали наши наследственные интересы!

– Вы называете меня предателем?

Все потрясенно смотрели, как рука Андзё сжалась на рукоятке меча.

– Я говорю, что вы позволили Сандзиро обвести себя вокруг пальца, – ответил Ёси, не шелохнувшись. Он оставался внешне спокоен и надеялся, что Андзё первым сделает роковое движение, тогда он сможет убить его и раз и навсегда покончить с его тупостью. – Не было еще случая, чтобы мы пошли против Завещания. Это было бы предательство.

– Все даймё, кроме ближайших родственников Торанага, желали этого! Все члены бакуфу согласились, родзю согласился, лучше было согласиться, чем заставлять всех даймё переметнуться в лагерь дальних князей и тут же выступить против нас, как непременно поступили бы в этом случае Сандзиро, все Тоса и Тёсю. Мы оказались бы в полной изоляции. Разве это не правда? – обратился Андзё к остальным. – Нет?

– Разумеется, это правда, что я согласился, – тихо произнес Утани. – Но теперь я думаю, что это было ошибкой.

– Наша ошибка была в том, что мы не перехватили Сандзиро и не убили его, – сказал Тояма.

– Он находился под защитой императорского мандата, – напомнил ему Андзё.

Губы старика искривились, обнажив желтые зубы.

– Ну так и что?

– Все сацума поднялись бы против нас, и с полным основанием, к ним присоединились бы княжества Тоса и Тёсю, и мы развязали бы всеобщую гражданскую войну, которую сейчас не в состоянии выиграть. Голосуйте! Да или нет?

– Я голосую за нападение, только за нападение, – упрямо повторил старик. – Сегодня – при любой их попытке высадиться на берег, завтра – на Иокогаму.

Издалека донеслись звуки волынок.

Еще четыре катера направились к причалу, три из них были битком набиты шотландскими пехотинцами, которые должны были присоединиться к своим товарищам, уже построившимся на берегу. Барабаны гремели, волынки нетерпеливо завывали. Сэр Уильям, Тайрер, Лун и три его помощника находились в последнем катере.

Когда они сошли на берег, капитан, командовавший отрядом, отдал честь.

– Все готово, сэр. Наши люди патрулируют этот причал и его окрестности. Морские пехотинцы сменят нас здесь через час.

– Хорошо. Тогда выдвигаемся к миссии.

Сэр Уильям со своей свитой уселся в карету, которую для них с таким трудом перевезли и на руках вытащили на берег. Двадцать матросов взялись за постромки. Капитан отдал приказ начать движение, и кортеж тронулся: флаги развевались, солдаты окружали их со всех сторон, впереди шествовал тамбурмажор двухметрового роста в великолепном мундире, замыкали процессию китайские носильщики из Иокогамы, которые, изрядно нервничая, волочили за собой тележки с тюками и чемоданами.

Узкие улочки между приземистыми одноэтажными лавками и домами были пугающе безлюдны. Как и неизбежное заграждение у первого деревянного моста, переброшенного через канал, заполненный гнилой водой. Как и следующее за ним. Из проулка выскочила собака, рыча и скаля зубы. Сильный пинок тут же подбросил ее в воздух и отшвырнул шагов на десять, после чего она поднялась и захромала прочь. Новые улицы и мосты, столь же пустынные. Однако продвижение кортежа к миссии было мучительным из-за кареты и из-за того, что все улицы были приспособлены исключительно для пешеходов. Карета снова застряла.

– Может быть, нам стоит пойти пешком, сэр? – спросил Тайрер.

– Нет, клянусь Богом, я въеду в миссию в карете! – Сэра Уильяма душила злость на самого себя. Он забыл, какие узкие здесь улочки. В Иокогаме он тайно решил взять с собой карету просто потому, что колеса были запрещены, желая таким образом еще раз выразить бакуфу свое неудовольствие. Он выглянул в окно и крикнул: – Капитан, если вам понадобится снести дом-другой, пусть это вас не останавливает.