Гайдзин

– Некоторые из них действительно таковы, большинство же – нет. – Подбородок сэра Уильяма пополз вверх. – Без торговцев и торговли не было бы ни денег, ни империи, ни флота.

Пресловутая багровая складка на шее стала лиловой.

– Это без флота не было бы никакой торговли и Англия не стала бы величайшей державой на земле – самой богатой, самой великой империей, какую знавал мир, клянусь Богом.

Хрена с два, едва не крикнул ему в лицо сэр Уильям, но он знал, что если сделает это здесь, на квартердеке флагманского судна, адмирала хватит апоплексический удар, а Марлоу и каждый моряк, который его услышит, без чувств рухнут на палубу. Эта мысль развеселила его и поубавила в нем желчности, скопившейся после бессонных ночей, проведенных в тревожных раздумьях о происшествии на Токайдо и его последствиях, в итоге ответ его прозвучал вполне дипломатично:

– Военно-морской флот – это старший род войск, адмирал. И многие разделяют ваше мнение. Полагаю, мы прибудем на место вовремя?

– Да, да, обязательно.

Адмирал расслабленно повел плечами, несколько смягчившись. У него болела голова от бутылки портвейна, которую он выпил после обеда, портвейну предшествовало сухое красное бордо. Корабль делал около семи узлов, это против ветра, что доставляло ему удовольствие. Он проверил походный порядок кораблей. Французский флагман, трехмачтовый двадцатипушечный колесный фрегат с обшитым металлическими листами корпусом, небрежно болтался справа по борту.

– Их рулевого следовало бы заковать в кандалы! А сам корабль не мешало бы заново покрасить, сменить такелаж, обкурить, чтобы избавиться от запаха чеснока, хорошенько выскоблить, черт подери, и протащить всю команду под килем. Вы не согласны, мистер Марлоу?

– Согласен, сэр.

Когда адмирал полностью удовлетворился осмотром, он снова повернулся к сэру Уильяму:

– Эти… эти Струаны и этот их так называемый Благородный Дом, неужели они действительно так влиятельны?

– Да. Их торговый оборот огромен, с их могуществом в Азии, особенно в Китае, не может сравниться никто, кроме «Брока и сыновей».

– Я, разумеется, видел их клиперы. Отменные красавцы, и все очень хорошо вооружены. – Адмирал добавил без экивоков: – Как перед Богом, надеюсь, они не сунутся сюда с опиумом или оружием.

– Лично я разделяю вашу точку зрения, хотя это и не противоречит существующему закону.

– Противоречит, если взять китайский закон. Или японский.

– Да, но есть ряд смягчающих обстоятельств, – устало проговорил сэр Уильям. Ему приходилось повторять все это уже десятки раз. – Я уверен, вам известно, что китайцы принимают только наличные деньги, золото или серебро, за чай, который мы должны импортировать, и больше ничего. Это очень печально.

– Тогда пусть торговцы, парламент и дипломаты сами распутывают ими же завязанные узлы. Последние двадцать лет флот ее величества только и делал, что насаждал в Азии несправедливые законы, обстреливал китайские города и порты, совершал всевозможные военные акции, гнусные акции, в моем представлении, с единственной целью поддержать торговлю опиумом – это пятно на нашей репутации!

Сэр Уильям вздохнул. Его инструкции от постоянного заместителя министра были ясны: «Ради всего святого, Вилли, вы впервые становитесь посланником, вам теперь придется одному отвечать за все, поэтому будьте осторожны, воздерживайтесь от поспешных, опрометчивых решений, не рубите сплеча, если только это не будет продиктовано необходимостью. Вы редкий счастливчик, телеграфная линия уже достигла Багдада, поэтому мы можем посылать и принимать депеши оттуда за невообразимо короткие семь дней, добавьте еще шесть с небольшим недель пароходом до Иокогамы через Персидский залив, Индийский океан, с заходом в Сингапур и в Гонконг, и наши инструкции будут у вас через два месяца – это неслыханно. Каких-нибудь десять лет назад на это уходило от года до года с четвертью. Поэтому если вам понадобятся наставления, а в них вы будете нуждаться все время, если вы разумный человек, то с нашего поводка вы соскочите месяца на четыре, и ваше благоразумие – это единственное, что будет защищать тогда вашу шею и нашу империю. Ясно?» – «Да, сэр». – «Правило первое: с военным начальством обращайтесь аккуратно, в бархатных перчатках, и не прибегайте к давлению на них слишком часто, ибо ваша жизнь и жизнь всех англичан в вашем регионе зависит от них. Они склонны быть толстолобыми, что само по себе прекрасно, потому что нам, разумеется, нужно много таких ребят, которые пойдут на край света и дадут убить себя, защищая нашу… э-э… политику нашей империи. Не раскачивайте лодку. Япония значения не имеет, но находится в нашей сфере влияния, и мы затратили значительное время и деньги, не давая протиснуться туда русским, американцам и французам. Не растревожьте нашего японского гнездышка, у нас и без того забот хватает с непокорными индийцами, афганцами, арабами, африканцами, персами, карибийцами, китайцами, не говоря уже о чертовых европейцах, американцах, русских и так далее. Мой милый, милый Вилли, будьте дипломатом и не накормите нас дерьмом, а то!..»