Читаем Гагарин и гагаринцы полностью

Пробуждение не принесло облегчения. Проснулась от какого-то внутреннего беспокойства, про сон тотчас забыла, так вдруг заныло сердце, такая пронзила тоска с первым мигом осознания себя в действительности. Да, да! Ведь он накануне боялся опоздать на предполетную подготовку. Она всегда, еще с Севера, волновалась, когда он летал. Это удел всех жен летчиков. Но на этот раз просто места себе не находила. За завтраком не могла проглотить глоток чая. Ходила из угла в угол палаты. Не выдержала — стала звонить домой, не меньше двадцати раз набирала телефон, он все занят и занят. Позвонила соседям. Они ответили, что все благополучно дома, к ним только что заходила Лена, потому что ей надо было позвонить школьной подруге, а телефон испортился. Легла в постель, приняла снотворное, но всю ночь не могла сомкнуть глаз. И только тогда во всех подробностях вспомнился сон. Ей почудилась в окне огромная тень и чей-то голос: «Беда!» Соскочила, кинулась к окну — никого. Щемяще-печально свистел в голых деревьях бесприютный ветер… Так и простояла у окна остаток ночи. Еле дождалась утра, чтобы чуть свет не будить детей. Телефон опять не работал. Присела на кровать, дрожа в нервном ознобе. Что-то надо было предпринимать. Что-то произошло. Почему молчат все телефоны? Не только дома, а и у соседей… В голове сумятица, сумбур… Что делать? Но что-то определенное надо делать — иначе нервы не выдержат. Уйти, уехать домой хоть на несколько минут? Как это сделать?.. Вдруг в палату входят Валя Терешкова, Андриян Николаев, Павел Попович… Ноги подкосились, еле успела присесть на стул, спросила, зная, что спрашивать уже не надо, но была еще в этом вопросе надежда, впилась прежде всего в женские глаза, они-то уж скажут правду.

— С Юрой несчастье? Что с Юрой?

У Вали Терешковой блеснули слезы. Обняла за плечи, сказала:

— Да… Вчера утром, 27 марта…

Пока ехали домой, она казнила себя: все случилось оттого, что сама не проводила его в полет. В последний. В последний. Последний…

Может, и нужна ему была такая малость: улыбка. Ее улыбка, чуть бодрее, чем обычно, чуть радостнее. От нее бы передались те токи, которые бы спасли его. Может, ему не хватило именно ее. Ни улыбки, ни звонка, ни взгляда… Не было.

Уложив детей спать, она брала то один, то другой альбомы, вынимала одну-две фотографии, дорогие ей особенными воспоминаниями, и сидела с ними за полночь наедине. Вот они танцуют на новогоднем вечере в Доме офицеров у них, в Звездном. Перед тем, как выйти из дома, подавая пальто. Юра восхищенно сказал:

— Ох, и красивая же ты, Валюша, в этом белом платье. Ну, знаешь, как лебедь… Если наши дочери будут на тебя похожи, держись, наш брат!..

И глаза залучились золотистыми огоньками. Все памятники, скульптуры, бюсты, картины, портреты, какие видела она с изображением Юрия, везде, во всем мире, не заменят живую, земную прелесть его улыбки, когда за воскресным завтраком он лукаво подзадоривал дочерей:

— Чем скорее съедите кашу, тем быстрее уедем в лес. И ежи, и воробьи, и зайцы, и белки уже давно почистили зубы, позавтракали и вовсю играют в догоняшки.

Галя первая не выдерживала:

— У меня скоро будет на самом донышке.

Но Лена, забыв о каше, о своей обязанности по старшинству быть примером для Гали, любопытными, отцовскими глазами смотрела в упор на Юру:

— Разве ежик тоже чистит зубы? И белочка? А какие у них зубки? Очень маленькие? Меньше, чем у нас с Галей?

В доме в клетке жила когда-то белка, все прошлое лето ежик тоже клубком катался по квартире. Поэтому-то Лена вспомнила о самых близких своих друзьях. Юра играл в эти игры всерьез, по-настоящему:

— Разве ты не видела, как белка по утрам умывается, чистит зубы?

— А где у нее зубная щетка? — Теперь уж и Галина каша не уменьшалась. Та тоже влюбленными глазами смотрит на папу, который все знает, на все ответит, даже на самое невероятное: где же белка хранит свою зубную щетку, если Галя никогда ее не видела. Ответ потрясает обеих дочерей своей простотой:

— Лапка у нее и есть зубная щетка.

Теперь глаза сияли у всех троих. Валя не выдерживала, улыбалась:

— Юра, они совсем забыли и о каше, и о молоке.

Этим «как» и «почему» не было конца, пока Юра был с дочерьми.

Им тоже не хватает отца.

Как тяжело ей было первое время слышать, когда Лена невзначай говорила:

— Не могу сегодня решить задачу… Вот папа сразу бы нашел этот икс.

И опять душу резала тоска, Валя вздыхала с глубоко затаенной печалью, говорила сама себе: «Скоро и Галины задачки подрастут, и та тоже скажет: «А вот папа решил бы самую трудную задачу».

Все труднее становится. Бедные мы, родители! Над иной задачкой бьешься, бьешься и то решишь не сразу. А каково им, детям? В подъезде сорок семей живут, чуть ли не каждый отец — инженер, математик. Если надо, моментально решают, помогают. Любым способом. У нашего папы тоже вышел бы и сразу, и правильно любой вариант.

Воспоминанья, воспоминанья…

Их плен сладок и жгуче печален. Изо всех своих бесчисленных командировок и поездок Юра никогда не приезжал домой с пустыми руками. Дочерям привозил книги, куклы, ей — духи, цветы, пластинки.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии