Габриэль

Дядюшка приехал, едва взошло солнце. Ему было на вид около сорока лет. Невысокого роста, полный, с приятным, хорошо поставленным голосом актёра. Его лицо имело довольно заметные семитские черты, хотя чистокровным евреем, скорее всего, он не был. Его глаза светились умом и пониманием, а совершенно необыкновенная улыбка вселяла в собеседника уверенность, что, окажись противником Гурта даже сам дьявол, ему всё равно бы ничего не светило.

– Я – поверенный Гурт, – представился он, предварительно удостоверившись, что перед ним те, кто ему нужен.

– Здесь вы для всех– мой дядя Гурт.

– Рад знакомству, племянник.

– Надеюсь, вам здесь понравится.

– Увы. У меня на это совершенно нет времени. Сегодня же я должен буду уехать в столицу. Суд – это всегда суд, а верховный суд Шотландии – это верховный суд Шотландии, – сказал он и весело рассмеялся над собственной шуткой. – С господами судьями надо всегда держать ухо востро, а руку на кошельке.

– Я слышал, что если вы берётесь за дело, всегда доводите его до конца. До победного конца, – заметил Габриэль.

– Несмотря на то, что у Артура есть все законные основания претендовать на герцогство, битва предстоит серьёзная. Оскар чертовски влиятельный человек. В общем, дело сложное, но не безнадежное. У него тоже есть пара хороших врагов. Будем надеяться на успех, но не будем гневить бога, заранее предсказывая результат.

– Ваши слова подтверждают ещё один слух о вас.

– Да?

– Говорят, вы никому ничего не обещаете. Особенно вашим клиентам.

– Шотландия – маленькая страна. И стоит нарушить данное слово хоть раз… Вы понимаете. Репутация в нашей профессии – это основной капитал. Всё остальное – проценты. Моя репутация позволяет мне избегать обещаний и клятв.

В тот же день дядюшка Гурт уехал в Эдинбург. Начались долгие дни ожидания.

Мануэль, который очень трепетно относился к герцогине, принял Артура как родного. Габриэль тоже быстро нашёл с ним общий язык. Мальчик совсем не воображал и не кичился своим происхождением. Он с большим удовольствием помогал лесникам в работе. Сначала Мануэль пытался возражать, дескать, Артур – герцог, а не садовник, на что тот ответил:

– О чём вы? Сейчас я – кузен Габриэля. К тому же физические упражнения на свежем воздухе мне только полезны, да и время за таким занятием идёт веселей.

О себе он ничего не рассказывал, да друзья и не старались особо расспрашивать. Они уважали чужие тайны. Пару раз, правда, Артур обмолвился, что жил где-то на юге Шотландии у небогатых фермеров, арендовавших землю у какой-то его родственницы. Пару раз он даже видел убийцу отца – по отношению к Оскару он не питал иллюзий.

Прошло больше месяца, прежде чем Гурт появился вновь. На этот раз он приехал вместе с Ральфом в нанятом экипаже.

– Собирайтесь, ваша светлость, – сказал он герцогу, – пора.

– Надеюсь, назад вы вернётесь уже признанным герцогом, – сказал на прощание Мануэль.

– Не будем забегать вперёд, – ответил Артур тоном прилежного ученика.

И вновь потянулись долгие недели ожидания.

Наконец, появился Ральф. Казалось, он ещё сильней похудел и постарел, но на его лице играла довольная улыбка. Друзья набросились на него с расспросами.

– О, это был настоящий поединок Геракла с Гидрой. Иногда мне казалось, что на старине Гурте под мантией надеты доспехи, а в руке острый меч. Как он был красноречив! Старая лисица Оскар долго не хотел признавать Артура в качестве сына своего брата, но когда его приперли к стенке, разрыдался, как кухарка, чистящая лук, и запел, как сладкозвучная сирена.

– Думаю, ему не трудно было заплакать, – сказал Габриэль.

– Ещё бы! Вот только слёзы выглядели далеко не такими радостными, как он уверял всех присутствующих в зале суда. К сожалению, мы не смогли прищучить этого старого прохвоста. Он всё же успел вновь заполучить расположение короля, так что нам пришлось ограничиться возвращением Артура.

– Где он сейчас? – спросил Мануэль.

– Оскар?

– Артур.

– Они оба в замке. Обливаясь слезами, герцог Оскар клятвенно заверил Артура, что теперь, после его чудесного возвращения, он не отпустит любимого племянника от себя ни на шаг.

– Это плохо. Очень плохо. Того и гляди, жди беды, – недовольно проворчал Мануэль.

– Согласен, но большего мы не смогли бы добиться.

– Уверен, что вы сделали даже больше, чем было возможно, – сказал Габриэль.

– В любом случае что сделано, то сделано. Артур восстановлен в своих правах. Скоро он станет совершеннолетним, а пока, граф, вам придётся ещё немного поработать на свежем воздухе.

– Граф? – удивился Мануэль.

– А вы не знали, дружище, что командуете графом? – удивился Ральф.

– Я уже и забыл, когда меня так называли в последний раз.

– Ничего, думаю, очень скоро вы сможете об этом вспомнить.

– Если не произойдет ничего экстраординарного, – мрачно заметил Габриэль. – Герцог никогда не прощает врагов. Можете мне поверить. Перед тем, как подослать к кому-нибудь очередного убийцу, он говорит очередному исполнителю кровавой работы так: «Я привык следовать Библии, она учит нас любить врагов, а любить их я могу только мёртвых. Господь не оставляет мне выбора».