G"otterd"ammerung: cтихи и баллады

Когда великая империя
Клонилась к пышному распаду,
Когда чуть было не похерили
Московскую олимпиаду,

Солдаты в Азии примерили
Из цинка первые бушлаты,
Когда подверглись недоверию
Незыблемые постулаты,

Поток еврейской эмиграции
Стал мельче и заметно жиже,
И академик, совесть нации,
Ментами в Горьком был отпизжен,

И тень Лаврентий Палыч Берия
Зашевелилась на Лубянке,
Тогда-то вот портвейн “Иверия”
Был дан трудящимся для пьянки.

Между раскрученными брендами
Не затерялся тот проект,
И пахнул мрачными легендами
Его загадочный букет.

Напиток этот по сравнению
С тем, что пришлось нам прежде жрать,
Был следущего поколения,
Как самолет Миг-25.

В нем не было ни капли сока
И никаких даров природы,
Лишь технологии высокие
Да мудрость гордого народа.

Носились с тем народом гордым
У нас в Советском-то Союзе,
Как будто с писаною торбой
(И Ахмадулина все в Грузию,

И с ней фотограф Юрий Рост там,
И сам великий Окуджава,
Где несмолкающие тосты,
Шашлык, боржоми и кинжалы).

И джинсы ихние поддельные
Обтягивали наши жопы,
И вкус “Иверии” портвейна,
Как воплощенье Азиопы.

Бьет прямо в темя тяжким обухом
Нас водка русская, тупая.
Как путника роскошным отдыхом,
Портвейн грузинский завлекает.

Вот слизистые оболочки
Всосали порцию напитка,
И снизу вверх по позвоночнику
Змеится колдовская пытка.

Ползет, как божия коровка,
По стебельку пурпурной розы
Туда, где в черепной коробке,
Остатки головного мозга.

Вот жидкость теплая, химическая,
Достигла мозг вышеозначенный,
Согласно Гегелю, количество
Упорно переходит в качество.

И опускаются туманы
На холмы Грузии ночныя,
И наступает кайф, нирвана,
Короче, просто эйфория.

А дальше жуткое похмелие,
Живем-то все же не в дацане,
Не стоит забывать про Гегеля,
Про отрицанье отрицания.

И вот стою — сибирский валенок,
Глазами хлопая спросонья,
На циклопических развалинах,
Не мной построенной часовни.

Из-за Осетии с Абхазией
Грузинская фекальна масса
Смягчить не сможет эфтаназией
Мне горечь рокового часа.

Мне седина покрыла бороду,
Прощай, прекрасная грузинка,
Я вспомнил, по какому поводу
Слегка увлажнена простынка.

Прощай, сырок, в кармане, плавленый,
Охладевающие чувства,
И организм, вконец отравленный,
И творчество, и рукоблудство.

И Вакх безумный, надругавшийся,
Над аполлоновым порядком,
И образ мира, оказавшийся,
В конечном счете, симулякром.

Трансильвания беспокоит