G.O.G.R. (СИ)

— Ага, — кивнул полуголодный директор, мечтая доесть недешёвый бутерброд и допить кофе. — Включи им день рождения Лукашевича.

Охранник полез в шкафчик, и среди других кассет отыскал нужную. Засунул в видеомагнитофон.

— Смотрите, — безучастно сказал он, и подключил дополнительный монитор.

Пётр Иванович внимательно разглядывал гостей. Синицын запомнил их на память, и показывал, называя фамилии.

— Гриша, а это кто? — спросил вдруг Пётр Иванович, нажав на паузу.

— Где?

— А вот тут, за женщиной, в углу сидит?

Серёгин ткнул пальцем в экран. Заинтересовавший его гость сидел так, что его почти наполовину закрывала очень полная дама, на тарелке которой лежало не меньше пяти пирожных. За столиком он был один, сидел в тёмном углу. Синицын присмотрелся.

— Не знаю, — майор пожал плечами. — Я его и не заметил…

Директор не ушёл к своему бутерброду. Он переминался с ноги на ногу, стоя тут же, рядом с Петром Ивановичем.

— Что-то нашли? — осведомился он, слыша внутри себя недовольное урчание обделённого желудка.

— Кажется, да, — ответил Синицын. — Сейчас.

Майор позвонил Андрею Михайловичу Лукашевичу и попросил его приехать.

Лукашевич — младший явился очень быстро. Не прошло и десяти минут, а его белый «Ниссан» уже остановился на парковке ресторана. Потом Михаил Андреевич бегом пересёк зал, взбежал по ступенькам на второй этаж и вырос на пороге. Он был высокий, но с довольно заметным брюшком. На его макушке уже намечалась лысина, хотя, судя по виду, ему не дашь и тридцати пяти.

— Вы знаете, кто убил моего отца? — он подбежал к Синицыну и взглянул на экран через его плечо.

— Похоже, что знаем, — обернулся к Лукашевичу — младшему Григорий Григорьевич. — Вы знаете это человека в углу? — спросил он.

Андрей Михайлович долго разглядывал загадочного гостя, а потом пожал плечами.

— Впервые вижу, — удивлённо протянул он.

— Нужно его распечатать, — обратился Пётр Иванович к охраннику за монитором. — Вы сможете это сделать?

— Не вопрос, — охранник нажал несколько кнопок.

На тумбочке в углу комнаты заскрипел принтер. Пётр Иванович вздрогнул — так громко он заскрипел. Минуту спустя изображение неизвестного уже лежало перед следователями. Лицо предполагаемого преступника было наполовину загорожено пухлым плечом дамы. Поэтому Серёгин и Синицын досмотрели плёнку до конца, в надежде найти лучший ракурс. Но незнакомец, наверное, каким-то образом узнал, где висит камера, и всё время за кем-нибудь прятался. Они сделали ещё несколько распечаток.

— Охранник, который стоял на дверях сегодня работает? — спросил Серёгин у директора.

— Нет, — покачал головой тот. — У него выходной, но я могу его вызвать.

— Пожалуйста, — сказал Синицын.

Охранник жил далеко, поэтому его пришлось долго ждать. В это время следователи решили допросить парковщика. Парковщик подметал парковку. Он был студентом, подрабатывал в свободное время. Невысокий, худенький, веснушчатый.

— Там много машин всяких было, — говорил он высоким голосом. — «Бумеры», там, «Мерсы», ну и ещё иномарки разные. «Жигули» я как-то не заметил. Ни белые, ни красные…

Пётр Иванович внимательно изучил список гостей. Григорий Григорьевич рисовал галочки напротив тех гостей, которых он допросил.

— А кто такая Максимова Дарья Дмитриевна? — спросил он у Андрея Михайловича, потому что возле её фамилии не стояла галочка.

— Даша? Это девушка моего брата Дениса. С ней, вообще, нехорошая история приключилась. Мать не хочет, что бы Денис на ней женился. Её сначала не включили в список гостей. Но Денис настоял, и ей прислали приглашение. А потом мать сказала ей что-то обидное в ресторане, и она на улицу выбежала в слезах… А что?

— Это — единственная, кого не допрашивали. Галочки нет. Да и она на улице была. Она могла видеть машину преступника.

— Я не смог найти её, — объяснил Синицын.

— Надо Денису позвонить, — сказал Андрей Михайлович.

Григорий Григорьевич уже звонил Денису. Он и лично с ним общался. Они вдвоём ездили к Дарье Максимовой несколько раз, но её никогда не оказывалось дома.

— Даша может не открыть дверь, — пояснил Андрей Михайлович. — Потому что она не хочет, чтобы мать узнала, где она живёт.

— Её надо немедленно найти, — сказал Пётр Иванович.

Сидоров подъезжал к дому Эвелины Кораблинской. Кораблинские жили в девятиэтажке в центре города, на проспекте Богдана Хмельницкого, возле гостиницы «Олимп». Их дом стоял во дворе. Когда Сидоров сворачивал на проспект с улицы Университетской, из-за поворота выскочила очень грязная «Нива» и умчалась куда-то. «Нива» едва не столкнулась с машиной Сидорова. Но сержант вовремя успел увернуться.

— Козёл! — крикнул он в окно. — Пьяный, наверное…