Футляр для музыканта

– Я собственно, ты понимаешь, – начал он уже по третьему разу. – Этот фильм, – он кивнул на темный экран за спиной, – записи пластинок, все это приносит доход. Дела идут неплохо. В любом случае ты и дети будете обеспечены…

– Мистер Миллер, только что позвонили, – снова подскочил секретарь. – Запись на радио в пять часов вечера.

– Да, да, хорошо. – Гленн кивнул, чувствуя раздражение, – его опять сбили с мысли.

– Я так понимаю, что это письмо из военного ведомства, – Хелен кивнула на один из конвертов. – И, скорее всего, речь там идет о присвоении звания. Ты подал заявление в армию…

– Да, я не знал, как тебе сказать.

Гленн выдохнул с облегчением – как всегда, Хелен быстрее него нашла выход из трудного положения.

– Я понимаю, ты расстроена, – добавил он виновато и взял ее за руку.

– Я знала уже с полгода, что именно так и будет, – ответила она неожиданно. Голос ее звучал спокойно, но рука слегка вздрогнула, он почувствовал это.

– Ты знала с полгода, – он растерялся. – Как же так? Я подал заявление только две недели назад.

– Да, я расстроена, – подтвердила она. – Но я еще больше расстроилась бы, если бы ты этого не сделал. Ну, не тяни время, открывай. Я хочу знать, как тебя называть теперь, – она кивнула на конверт и даже заставила себя улыбнуться. Правда, получилось как-то неловко.

Он разорвал конверт, пробежал глазами строчки.

– Капитан Гленн Миллер, – прочел он вслух. – Личный номер 54505273.

Он снова взглянул на Хелен. В глазах у нее стояли слезы. И она не скрывала их.

– Когда же уезжаете, капитан Гленн Миллер? – спросила она негромко.

– Обычно это занимает не более месяца, – ответил он и снова наклонился к ней, гладя по руке. – Понимаешь, большинство моих ребят в армии. Мы создадим оркестр, будем выступать перед солдатами. Это напомнит им о доме. О том, что их любят и ждут. Им сейчас это очень надо.

– Я понимаю, Гленн.

Хелен кивнула, смахнув со щеки слезу.

– Я думаю, тебе очень пойдет военная форма, – согласилась она.

– Сэр, мы так и будем играть эти марши?

Спустя полтора месяца он уже стоял перед полковником Стоуном, своим командиром, и слушал наставления, как надо играть на плацу, чтобы войскам было удобно маршировать, – звучало все это удручающе.

– А что вас не устраивает, Миллер? – Стоун только недоуменно пожал плечами. – Армия сто лет марширует под такую музыку, и всем все нравится. Мы не будем ничего менять! – заявил Стоун решительно.

Во время смотра Гленн с грустью смотрел, как его музыканты вынуждены играть то, что совсем не привыкли, а заодно и на хмурые лица солдат, маршировавших под их музыку перед трибуной с начальством, прибывшим из Вашингтона. Такого равнодушия публики ему еще не приходилось встречать. Воспользовавшись тем, что между марширующими колоннами образовался зазор, Гленн бросился бегом через плац к оркестру.

– Куда! – зашипел сзади Стоун. Но Гленн только махнул рукой на него. Несколько знакомых движений дирижера – и вот уже вместо марша над колоннами зазвучал… блюз. Музыканты явно оживились и повеселели. Гленн боялся обернуться к генеральской трибуне. Он не сомневался, что после парада его ожидает серьезная взбучка. Зато люди в строю улыбались, шагали явно бодрее, а некоторые, особо экспансивные, даже пританцовывали.

– За двадцать семь лет службы в армии я еще не сталкивался с более возмутительным нарушением военной дисциплины!

Голос полковника Стоуна гремел в кабинете, он весь напрягся в кресле, лицо побагровело, на лбу выступила испарина.

– Офицер пробегает между марширующими колоннами. А затем приказывает оркестру играть блюз! Вы хоть понимаете, Миллер, что вы опозорили нашу часть перед генералом Арнольфом, – Стоун угрожающе наклонился к нему, его узкие серые глаза буквально сверлили Гленна, но Гленн выдержал его взгляд. – В каком свете вы нас представили? Как мы теперь будем выглядеть перед генералом Арнольфом?

– У меня не было намерения сделать ничего дурного, сэр, – ответил Гленн невозмутимо.

– А какое было? – с насмешкой спросил Стоун, откинувшись на спинку кресла. – Выпендриться перед начальством?

– Люди казались уставшими, а им предстоит еще передислокация, – Гленн пожал плечами, ему вообще-то не хотелось оправдываться.

– Состояние людей – это моя забота, – резко оборвал его Стоун. – Ставлю вас в известность, капитан Миллер, что за ваше поведение вас ожидает очень серьезное взыскание, – предупредил он.

– Полковник Стоун, я хотел попрощаться.

Дверь за спиной Гленна открылась. Он услышал немного хрипловатый голос генерала Арнольфа. Стоун вскочил, одергивая мундир. Генерал вошел в кабинет.

– Мы возвращаемся в Вашингтон. Мне все понравилось, вы молодцом, Стоун.

Генерал пожал полковнику руку, затем повернулся к Миллеру.

– Особенно хочу отметить вас, капитан. Ваш блюз вызвал огромный моральный подъем, это было заметно. Солдаты услышали то, что они любят. Это им напомнило о доме. Эффект был просто поразительный. Так держать, капитан Миллер! – Генерал одобрительно похлопал Гленна по плечу.