Фунт

А потом пришел ко мне рыжий ангел. Не знаю в каком он чине, но явно не из последних. Приехали за мной его товарищи, когда я сидел один в кустах и молился. Строгие товарищи, но вежливые. Взяли меня под руки, не побрезговали. Провели через вокзал. Охранники даже не пикнули. Посадили меня товарищи в длинный черный автомобиль «Мерседес» и мы поехали. Меня угостили бутербродом с котлетой и помидориной и налили какой-то вкусняшки. Не спросил как называется, но явно с молитвой гнали. Приехали, поднялись на лифте и привели меня в ангельские покои. Окна занавешены, лампады горят и огромная икона Казанской Богоматери на стене. А сам ангел лежит в кресле – рыжий такой, худющий, в одеяло закутанный. Видно, что не здоровится. Товарищи удалились, а я сел рядом. Рассказал мне ангел зачем меня Бог призвал. Что бы хранил важную вещь и дал мне этот шарик. Много он мне тайн рассказал, но я вам их не расскажу. Он попросил никому не рассказывать. Только вы не расстраивайтесь, ничего интересного там нет. Ерунда всякая. Мы часа 2 с ним разговаривали. Потом дал он мне 100 рублей. Больше Господь не велел давать и меня опять отвезли на вокзал и даже до тех же кустов довели, что бы я молитву закончил. Я, когда ехали, не удержался и попросил еще вкусняшки. Опять налили, почти стакан. Жаль не спросил, как называется. Хоть знал бы о чем мечтать. С тех пор меня бомжики стали уважать, Микки Маусом звать, даже один в ученики стал проситься, но зачем мне ученики, когда у меня спецзадание.

А неделю назад Господь дает мне 500 рублей и говорит: «Съезди на курорт. Отдохни». А почему бы бездельнику не отдохнуть? Попросил благословения у батюшки. Он благословил. Я тут бывал еще, когда автомобиль у меня был. Была мысль даже билет купить на электричку, но Господь сказал: «не смеши кассиров» и я так поехал. Как хорошо здесь. Зайду в воду и лежу. Здесь тоже хорошая церковь. Вон купола блестят. Здешний батюшка мне не завидует. Любит поговорить. Квасом вчера поил. Бестолковый напиток, но вкусный.

Микки Маус закончил и стал переводить взгляд с Серы на Лизу, а они не знали что сказать.

– Вы рыбачите? – спросил Сера, вместо ответа. Он заметил ветку с привязанной ниткой, закинутой в воду.

– Да, – ответил бомж, – сам удочку сделал. Мне на днях Господь ножичек подарил, вот я на удочку и сподобился. Очень хочется поймать рыбку и съесть. Но не хочет рыбка меня угостить. А Господа просить не хочется по пустякам. Да и времени немного на рыбалку остается.

– Чем вы же занимаетесь, что времени нет? – спросила Лиза.

– Да я у здешнего батюшки выпросил на время правила монашеские. Так молюсь теперь с утра до вечера. Может это мне поможет в монастырь записаться. Вид цивильный обресть. Тем более, что спецзадание к концу подходит. Но что-то я пока не очень просветлел. Часов у меня нет наручных, поэтому и порядка никакого. Не знаю, когда ложится, когда спать. Хотя по правде беспорядок я сам придумываю. Все правила под себя переписываю и дурачком прикидываюсь. Мне месяц назад батюшка сказал, что оказывается я и пощусь неправильно. Представляете, в пост даже водку нельзя. Я-то думал, что водка – это постное, поэтому никаких настоек, портвейнов и газировки, а оказывается водку тоже нельзя. И как мне два месяца прожить? До обеда я еще могу в пост воздержаться, а после обеда никак. Хоть не обедай вовсе. Ну и какой инок из меня тогда?

– Вино вроде можно в пост, – сказал Лиза.

– Вино вкусно, но это же кровь Господня, поэтому дорого стоит. Да и для других целей оно. Поэтому я все равно в постные дни пью постную водку. Сам себе решил, что не грех. Сам решил, но с Господом посоветовался. Мы же Господом Иисусом Христом – дружбаны. То он меня рассмешит, то я его. И, думаю, Он по дружбанству не будет против, если я чуть-чуть по своему организуюсь.

– Вам нравится такая жизнь? – спросила Лиза.

– Конечно. Когда тебя Господь кормит, ему и «спасибо» напрямую говоришь. «Достиг я высшей власти». Только два каприза осталось – хочу попробовать вино, которое Господь в Кане Галлилейской забодяжил и рыбку, которую он на костре сготовил для своих дружков. Не для чревоугодия, а для счастья. А может и для чревоугодия. Что я на себя наговариваю.

Тем временем вокруг бомжа стали кружится воробьи. Они садились ему на руки, на голову, клевали с ладоней. Миша не обращал на них внимания. Потом к «столу» подбежала белка, прыгнула бомжу на колени и стала вырывать у него из рук кусок сыра. Бомж отдал. Белка запрыгнула Мише на плечо и стала есть. Это выглядело очень мило.

– Почему вас звери не боятся? – спросила Лиза.

– А что меня боятся? Они людей боятся, а я почитай та же зверюка

Миша взял уже на 2/3 пустую бутылку коньяка, предложил Сере. Сера не отказался. Он пил через раз и уже был пьяным. На его лице зависла улыбка. Лиза тоже очень глупо улыбалась. Воробьи стали садится и на них. Их когти царапали, но не болезненно. Прибежала еще две белки.

– До чего же Лизавета хороша, – сказал Микки Маус, смотря на девушку, – ты вся такая вся ладная, а меня ни чуточку не искушаешь.

– Это комплимент? – уточнила Лиза.