Функция: вы

– Я догадываюсь, что ты попросишь следующим, но мы не можем так поступить. Ариадна – живой человек.

– У нее сломано полтела! Всмятку внутренние органы! А его мозг воспринимает эти повреждения, как свои! Если нам не удастся спасти ее, нужно хотя бы обезопасить его! Чтобы не вышло, как со Стефаном! Иначе кто следующим полезет в этот гребанный спасательный круг?! Ты?!

Мару дернулся, поморщился оттого, что дернулся, и, стиснув зубы, возразил:

– Если Дедал реавторизируется в них сейчас, Ариадна заснет. Это лишит ее последнего шанса на выживание.

– Мы все равно поедем ее искать. Но так он хотя бы будет в безопасности.

Мару посмотрел в сторону и повторил только:

– Прости.

– Трус, – прошипела Ольга.

– Да как скажешь.

Я много что чувствовал, но не правую руку. В ней не было ни онемения, ни боли – я просто не мог пошевелить ею, будто она была чужой. Но если кровотечение не критичное, думал я, значит, сама рука на месте, значит, это перелом, может, даже открытый, но это нестрашно, покуда Ариадна жива, и мы могли найти ее.

А мы могли.

– Я знаю, что делать…

Все снова посмотрели на меня.

– Мы дубль-функция, – хрипло продолжил я. – А в дубль-функции все общее. Значит, моя воля – это ее воля. Значит, если я попрошу что-то, противоречащее ее прежней просьбе, для Дедала она все равно что передумает. Новое решение отменит предыдущее. – Я посмотрел на функцию. – Я хочу, чтобы меня нашли. Если меня ищут, пусть найдут. Мне нужна помощь.

Они смотрели на меня так, будто речь шла о каком-то магическом ритуале. Но я знал, если бы Виктор с Тамарой были здесь, они бы предложили то же самое. Некоторые вещи очевиднее, когда ты – это кто-то еще.

Дедал повернулся к Ольге и назвал какие-то цифры. Никто не понял. Он спросил:

– Вы записываете?

Мару, помедлив, вытащил смартфон. Дедал повторил еще раз, уже ему.

– Что это? – нахмурилась Ольга, когда Мару показал ей экран.

Он молча вернул себе телефон и стал что-то искать.

– Похоже на координаты, – Куница бродила по комнате, сосредоточенно разглядывая пол.

Мару подтвердил через пару секунд:

– Трасса. Полчаса на юго-восток. Хотя с такой погодой – не меньше часа.

Куница подняла голову, и, поглядев куда-то внутрь меня, задумчиво молвила:

– Это действительно может быть ДТП.

– Откуда у нее машина? – пробормотала Ольга. – Во дворе все на месте.

– Она преемник. У Дедала по всему городу… – начал Мару, но я попытался встать, и он резко, шумно выдохнул. – Миша. Блин.

– Я еду с вами.

– Ничего подобного.

Я все равно сделал шаг. За ним другой. И не упал, не сложился пополам от боли, гудевшей глубоко в костях фантомным отзвуком с юго-востока.

– Я преемник Минотавра. Вы не можете запретить мне делать то, что я должен.

Их было трое, а я один, но мне было плевать, что они думали по этому поводу.

– Ты в своем уме?! – вскрикнула Ольга. – Тебя едва ноги держат!

– И что? Мне не станет легче, если я останусь лежать и смотреть в потолок.

– Я могу погрузить тебя в сон, – предложила Куница. – Ты не будешь ничего чувствовать.

– А вы не будете знать, что с происходит с Ариадной.

Куница покачала головой – без особого, впрочем, протеста. У Ольги не нашлось моральных сил спорить со мной. Оставался Мару. По правде, я не знал, способен ли он остановить меня, если по-настоящему захочет. Просто если он скажет нет, а я да, а он снова нет, но я не отступлюсь, первому, кто решит пересечь черту, будет достаточно легкого касания. В довесок к моему неподъемному чувству вины. К его страху, что он всего делал недостаточно. Мы слишком хорошо знали болевые точки друг друга, их даже не нужно будет прожимать, чтобы в тисках обстоятельств треснуло что-то очень важное.

– Преемник Минотавра, значит? – тихо спросил Мару.

– Ты всегда говоришь, кто-то должен быть умнее… Сегодня это не я.

Мару неподвижно опустил взгляд. Он вел слишком много битв за раз.

– Пусть едет с тобой. На случай, если станет хуже.

– Хорошая идея, – согласилась Куница.

Я не гордился тем, что делал, но мы оба могли с этим жить. Теперь я должен был устроить для Ариадны то же самое.

– Возьмите артемисы, – промолвила Ольга, когда мы были уже на пороге. – А я буду ждать звонка и надеяться, что они вам не пригодились.

* * *

Едва мы сели в пассату, меня накрыл озноб, и Куница опять что-то подкрутила. Я не чувствовал ростки, только тяжесть в основании шеи, куда, придерживая меня за голову, она приложила ладонь. Но эффект оказался мгновенным. Вот, едва вникая, я слушаю новости по радио – а вот уже, укрытый курткой Мару, лежу на заднем сиденье. Его голос по громкой связи пробивался сквозь дорожный шум.

– …Хольд втянул его во что-то, это очевидно. И он не близнецы, он будет молчать.

Куница подняла стекло, и дорога стихла.

– Дай ему время. Все слишком свежо.

Я подтянул ноги под куртку. Мне давно не было настолько тепло.

– Да и не тебе осуждать такую преданность, – продолжила Куница, усмехаясь.

Мару надолго замолчал. Хотя, наверное, это я заснул. Потому что, когда разговор возобновился, он явно шел под откос.