Фуллер

— Мне нужны завтрашние сутки, Матвей Валерьевич, — сухо оборвал я врача. — Если не сдохну — послезавтра я весь ваш, доктор. А до тех пор — у меня есть дела поважнее.

— Важнее, чем твоя жизнь? — прищурился Светлов.

Я молчал. Смотрел на профессора. И точно знал, старик все видит, все понимает.

— Через сорок восемь часов мне уже будет некого оперировать, — сдался Светлов, тяжело вздыхая, прикрывая глаза рукой. — Я мог бы вколоть тебе лошадиную дозу снотворного и оставить в палате под охраной. В конце концов, я твой единственный родственник.

— Седьмая вода на киселе, док, — хмыкнул я, не воспринимая слова Светлова в серьез.

— Я обещал твоим родителям присмотреть за тобой, Матвей, — доктор попытался надавить на болевые точки, но, судя по хмурому взгляду, Светлов прекрасно понимал, что влиять на меня не стоит.

— И я вам благодарен, Матвей Валерьевич, — пробормотал я, поднимая с кушетки. Ноги казались ватными. А боль в голове вышла на новый уровень, срослась со мной, и я уже почти не замечал ее. Пусть и мутило от резких движений.

— Матвей! — пробормотал врач, когда я уже собрался распахнуть дверь кабинета.

— Док, через сутки, честное слово, я приползу и лягу под нож, а пока у меня нет времени слушать нотации, — рвано произнес я, держась рукой за дверь. — Славик проследит за мной. Вы же знаете.

— Знаю, — вздохнул врач, а я твердым шагом вышел из больницы.

Верняков двигался следом. Доктор скормил мне пару пилюль, от которых на пару часов должно стать легче. В принципе, времени должно хватить. Хотя бы на встречу с Сивым. Ну а дальше — хрен с ним со всем!

— Думаешь, перешагнуть через голову Мастера? — Славик догнал меня уже на парковке. Друг давным-давно разгадал мой план. Да и, собственно, секретов от Вернякова у меня не было.

— Думаю, Сивый за внучку нагнет весь город, — обронил я.

Адски хотелось курить. И рука уже рефлекторно потянулась за пачкой в карман куртки. Но пальцы сжали лишь ключи от тачки.

— И нас в первую очередь, — предположил Верняков.

— Вас не тронет, а мой приговор огласил профессор, — усмехнулся я. Думаю, Славик прекрасно понимал, что в больничке я не появлюсь ни через сутки, ни через неделю.

— Ты все же придурок, Фуллер, — рявкнул Верняков и сел в машину за руль. Пришлось передать ключи ему. Вряд ли друг уступит мне водительское место.

Я устроился в пассажирском кресле. И вовремя. Телефон зазвонил, и я тут же ответил на вызов.

Старые долги вернулись. Человек, по вине которого моя жизнь превратилась в адскую череду обследований и врачей, выполнил свое обещание.

Сбросив вызов, я горько усмехнулся. Ну, хоть какой-то плюс от моего прошлого.

Глава 31

Помещение, в котором меня заперли, было темным, но просторным. Имелись кровать, диван и даже телевизор. Однако в моей темнице отсутствовали окна. У меня не было ни часов, ни телефона. Я не знала, сколько прошло времени с момента моего заточения. И я ежесекундно чувствовала, как паника и страх подкрадываются ко мне. Я готова была окунуться в истерику, и лишь мысль о моих близких мужчинах держала меня на плаву.

Я думала о Феликсе. Пусть, по словам Матвея, мой оболтус и не был моим родным братом, но я любила этого мальчишку всем сердцем. А еще молилась всем Богам, только бы мой младший балбес не совершил кучу глупостей.

И да, я, разумеется, думала и о Мэте. Мне хотелось верить, что с Фуллером ничего не случилось, что кровоточащая рана на его голове мгновенно затянется без последствий, что мой любимый мужчина решит все проблемы и вот-вот стальная дверь распахнется, войдет охранник и отпустит меня, списав все события на глупое недоразумение.

Последнее желание мне казалось сказочным и самым несбыточным. Слишком уж устрашающими были физиономии охранников-головорезов.

Я не знала, сколько времени прошло. Могла ориентироваться только по тарелкам с едой, которую приносил молчаливый верзила.

Но однажды, когда нервы практически сдали, дверь распахнулась, и на пороге вместо охранника появилась Прасковья.

Да, мы не были с девушкой подругами, однако в это мгновение лицо девчонки казалось мне родным и близким.

Проня хмурилась, осматривая меня с ног до головы. А потом поставила поднос с едой на столик.

— Как ты себя чувствуешь? — коротко поинтересовалась девушка.

— Как в тюрьме, — не стала врать я.

— Я говорила с отцом, — девчонка в недовольстве поджала губы, но в ее взгляде читалась решимость. — Хочу убедить его, что прошлое должно оставаться в прошлом. Но он очень упрям.

Огромная гора вопросов, ответить на которые пока никто не спешил, росла с каждым часом. А Проня словно прочла их в моем взгляде.

— Много лет назад город делился на три части, — сухо проговорила девушка. — Одной владела семья Фуллера. Вторая принадлежала Стальбергам. Мой отец управлял третьей частью. Сейчас уже и не ясно, кто из хозяев города полез на чужую территорию. Однако события затронули семьи. Сына Стальберга расстреляли, включая его жену и ребенка. Наш дом сожгли, пострадала мама, а я чудом осталась жива. Сыновей Фуллера похитили.

— Но Матвей сбежал, — прошептала я.