Фронтовые ночи и дни

Заходя на новый круг, самолеты начали подъем с левым разворотом над самым леском. И тут прямо в брюхо «юнкерсу» угодил зенитный снаряд. Самолет взорвался над лесом, и вниз посыпались его куски. Второй самолет все же зашел на цель и в упор выпустил очередь из пулемета, еще раз сделал круг, несмотря на огонь зенитки, и только потом удалился.

Насыбулин подошел к машине. Вид у нее был потрепанный, но вполне боевой: левой покрышки нет вообще, из радиатора течет вода, лобовое стекло разбито. «Нишего», — решил Насыбулин, сел на подножку, свернул самокрутку, глубоко затянулся. «Нишего», — еще раз успокоил он себя и пешком направился к месту дислокации.

Навстречу ему уже мчался грузовой «студебекер» с арттехниками и с нами, его друзьями. Всю эту картину мы наблюдали в бинокли с расстояния в два километра, но ничем помочь степняку не могли. Только переживали за него.

Подъехали к нему, попрыгали из машины, начали его обнимать, хлопать по мокрой от пота спине.

— Ты разве водишь машину? — спросил я.

— A-а, дома на тракторе ездил. Я и летать могу, только не могу подняться, — смеялся Насыбулин.

Через неделю установка была готова. Взяв с собой командира орудия Цветкова и Насыбулина, я пошел принимать артиллерийскую часть, а саму машину принял шофер.

Внимательно опробовали все механизмы. Насыбулин все осматривал сам, не доверяя ни мне, ни командиру орудия. Закончив приемку, свернул самокрутку, затянулся и с наслаждением проговорил:

— A-а, кыз жаксы. — И добавил: — Хороший девошка «катюша»!

Между тем обстановка на фронте в районе Малоархангельск, Поныри накалялась. Со дня на день мы ожидали массированного наступления противника. И вот наконец…

По тревоге полк подняли в два часа ночи. Все три дивизиона выехали на огневые позиции, и тут же всем полком дали залп. За нами загрохотала ствольная артиллерия — пушки, минометы. Огневой налет длился двадцать минут. Упреждая немцев, мы громили их боевые порядки, выстроенные для наступления.

В пять утра 5 июля немцы провели артналет и перешли в наступление. Появилась вражеская авиация. Огромная масса фашистских танков устремилась к нашему переднему краю. Наш дивизион — все восемь установок — провел массированный огонь по намеченным целям и по наступающим немцам.

Насыбулин, не отходя от прицела, все время кричал своим помощникам: «Правее… левее, выше… ниже», а то и командиру орудия: «Огонь!» Временами он что-то бормотал на казахском и вновь отдавал команды. Машины со снарядами шли чередой к установкам. Все — и солдаты, и командиры — бегом подносили снаряды, и тут же раздавалась команда «Огонь!». Не обращая внимания на бомбежку, мы продолжали напряженно работать. Вскоре подоспела и наша авиация, стало полегче.

Несмотря на наше активное противодействие, противнику удалось кое-где продвинуться километров на пять — семь.

Наш полк был придан 13-й армии, и за три дня боев только наш дивизион сжег 27 танков противника. Все поле перед огневыми позициями было усеяно горящими танками. В течение нескольких дней противник безуспешно пытался прорвать нашу оборону, неся колоссальные потери, но советские войска стояли крепко и надежно.

А в середине июля был нанесен массированный удар по обороне немцев, она была прорвана, и мы устремились вперед. Ежедневно давали по восемь — десять залпов. Наш взвод боепитания едва успевал подвозить снаряды. Солдаты были уставшие, измазанные, как черти, но в хорошем настроении — сознание своей силы окрыляло людей.

Теперь каждый день освобождаем какое-нибудь село, городок или поселок. Жители, в основном женщины, радостно встречают нас, обнимают, целуют. Солдаты, грязные, пропотевшие, отвыкшие от женских объятий, смущаются.

Вышли к Дмитрову-Льговскому. Небольшая речушка Свала. Насыбулин прямо в одежде первым бросился в воду — отмываться. За ним последовали остальные. Я ринулся было выгонять их из воды, но комбат, смеясь, махнул рукой:

— Пусть, не пешком ведь идти.

Но, как на грех, едва тронулась колонна, налетели восемь «юнкерсов», начали бомбить.

Огонь наших зениток оказался неэффективным. Мы понесли потери: десять раненых, двое погибших — капитан Рощин и командир орудия Миша Цветков. Их тут же похоронили, дав прощальный залп двумя установками по скоплению противника. Одно утешало, что не пострадали наши боевые машины: их по степи разогнали в разные стороны.

Уже под Севском полк переподчинили 2-й танковой армии. Наш дивизион поддерживает действия механизированной бригады 7-го гвардейского механизированного корпуса. Собрал расчет, построил, вывел Насыбулина, объявил, что он назначен командиром орудия. Наводчиком к нему определил Кесекбая Бралкова.

Взяли Севск. Бригада, которую мы поддерживали, рванулась вперед. Мы за ней. Вошли в какое-то село. Уже изрядно темнело. Дали два залпа по заданным координатам. Бой постепенно затих.