Фронтовик стреляет наповал

Но и сам пожалел. Как говорили древние – лучше сделать и пожалеть, чем не сделать и жалеть. Выйдя на перрон Курского вокзала, раздумывал. Направиться по адресам владельцев «Мерседесов» или сначала в камеры хранения Ярославского вокзала? В принципе – на Ярославский можно съездить вечером или даже завтра. А вот добраться по адресам займет много времени, да еще неизвестно, будут ли дома владельцы. Первый адрес оказался рядом, на Земляном Валу, от Курского вокзала десять минут пешком. Туда и направился. Искомый дом большой, двор просторный. Владельца искать не потребовалось, черный «Мерседес» стоял у подъезда. В конце присутствовала единичка.

Андрей машину обошел, внимательно осматривая. Нет пулевых пробоин, а он слышал при стрельбе, как пули с металлическим стуком били в автомобильное железо. И передок у машины без единой вмятины. При столкновении с человеком обязательно останутся следы – разбитое стекло фары, помятый бампер или капот. А здесь все в первозданном виде. С легким сердцем Андрей вычеркнул адрес. За время службы в столичной милиции он изучил Москву. Конечно, не всю, для этого нужно значительно больше времени. Но мысленно сейчас маршрут выстроил. Теперь предстояло добраться в Колокольников переулок. Пешком не набегаешься, пришлось идти к станции метро. Воистину – гений тот человек, кто придумал подземку: быстро, удобно, чисто, каждая станция – шедевр архитектуры. На этом адресе тоже неудача. «Мерседес» стоял на улице, и единичка в номере присутствовала, но был он цвета слоновой кости. Наверное, во время войны возил генерала какого-нибудь. И этот адрес вычеркнул, оставались два, еще теплилась надежда на удачу. «Мерседесы» – машины серьезные, дорогие. В гитлеровской армии такими пользовались чины не ниже полковника, да и то в тылу. И в качестве трофеев вывезли их люди не рядового звания, тем доставались швейные машинки, велосипеды, если везло – мотоциклы. А большинство вывезли из покоренной Германии только то, что поместилось в вещевой мешок. Кто в сидор платье уложил – для жены или невесты, другие норовили часы каминные, шторы из парчи, не брезговали иголками. А третьи – золото, украшения с немок снимали. За такое, если ловили, передавали в Смерш, потом скорый суд и лагерь. Другие ухитрялись трофейное оружие провезти, особенно ножи и пистолеты. Поэтому после войны был всплеск вооруженных ограблений, разбоев, убийств. Да и невозможно было досмотреть миллионы военно-служащих и их груз. Тем более начальники всех мастей, большей частью политработники, высокие чины из НКВД, трофеи везли в СССР вагонами, да под воинской охраной, как государственный груз. Вывозили мебель, ковры, люстры, порой старинные, высокой исторической ценности.

На третьем адресе, на Подвойского, рядом с Ваганьковским кладбищем, машины у дома не оказалось. Пришлось подниматься на этаж, стучать в дверь квартиры. Открыла старуха. Андрей сразу удостоверение под нос сунул.

– Милиция.

– Ох ты господи! А что случилось?

– Гражданин Бабакин здесь проживает?

– Здесь, только он сейчас на даче.

– Меня его машина интересует.

– Так на машине он уехал, с утра еще.

– Где дача?

– В Переделкино, по Боровскому шоссе.

Андрей чертыхнулся. Надо тащиться через половину Москвы, на метро сначала, потом электричкой с Киевского вокзала.

– А когда будет?

– Не сказал. Наверное, завтра к вечеру.

Ну да, нормальные люди возвращаются с дачи к вечеру воскресенья. Уточнив, где точно расположена дача, Андрей попрощался со старушкой. Тащиться в Переделкино – не ближний свет, это уже Подмосковье. Переделкино было известно тем, что здесь давали дачи людям известным – писателям, художникам, артистам. Но и не осмотреть машину нельзя. В расследовании каждая мелочь важна. Хотя в душе Андрей сомневаться стал, что машина окажется той, на которой сбили Никандрова. Посмотрел на часы. Если поторопиться, можно успеть съездить на дачу и вернуться уже к тетке. А последний адрес оставить на завтра. Добрался до Киевского вокзала, еле втиснулся в переполненную электричку. После трудовой недели москвичи стремились за город. Кто на дачу, а большинство к родне, помочь картошку выкопать, яблоки убрать. Все приварок к обеденному столу. Час убил в Переделкино Андрей, пока нашел нужный дом. Заглянул в щелку ворот, а машины нет. Сердце упало. Неужели уехал владелец? Но постучал кулаком, громко, от злости и досады. На стук отворил калитку благообразный седой мужчина в очках.

– Чем могу?

Андрей сразу удостоверение предъявил. На корочке вытеснено МГБ. Такие «ксивы» народ всегда пугали.

– Вы гражданин Бабакин?

– Я.

А голос уже испуганный.

– Разрешите войти?

Андрей говорил вежливо, но ледяным тоном, не терпящим возражений.

– Да, пожалуйста.

Бабакин посторонился, Андрей вошел на участок. Хозяин выглянул за ворота. Не стоит ли перед участком «воронок»? Вздохнул облегченно.

– Вы владелец «Мерседеса», госномер 014 СА?

– Да, я. А что случилось?

– На этой машине была совершена авария. Мне необходимо ее осмотреть.

– На ней сын уехал утром.

– Когда он будет?

– Уже должен быть.

– Он учится, работает?