Фронт[РИСУНКИ К. ШВЕЦА]

— Начальство есть, комендант общежития. — Шустрая Девчонка в заплатанных валенках сорвалась быстро с места, но внезапно остановилась, нерешительно затопталась на снегу.

От калитки шел грузный мужчина в теплой куртке и брюках галифе, заправленных в белые фетровые бурки. Он не спеша подошел, кивком поздоровался со всеми. Заметив паренька в драной шапке, сказал:

— А, это ты, Павел? Ну, как поживает твоя аварийная установка? Как работаешь? Выполняешь инструкцию?

Паренек покраснел, потупился, потом рывком снял шапку.

— Выполняю! Больше такого никогда не повторится…

— Чего это территорию не освобождаете от камня? — строго спросил Тимка.

Мужчина ответил не сразу. Он внимательно оглядел Тимку, а потом заваленный камнями сквер.

— Тут камня много. А с транспортом у Хлебопекарного техникума дело, я полагаю, обстоит плохо. А вы из какой организации, товарищ?

— Я?.. Я как раз и есть начальник транспорта…

— Ах, вот как, — мужчина поглядел на Тимку с нескрываемым интересом.

— Ну, хватит болтать. Время военное, — заторопился Тимка. — Машины я, пожалуй, найду. А грузить кто станет?

Павел выступил вперед.

— У нас в общежитии народу много. Мы сразу комсомольцев соберем. Уж ради такого дела все ребята пойдут.

— Тогда слушайте, — решительно заявил Тимка. — К вечеру, как машины освободятся, я их сюда пригоню.

— А вы не обманете? Вдруг не сможете? — спросила девчонка в заплатанных валенках.

Тимка искренне возмутился:

— Как это так, если я начальник транспорта?

Две студентки, глядя на него снизу вверх, пообещали:

— Мы сложимся, купим вам угощение.

— Вот еще! На студенческие угощаться! У самих, поди, желудки не доверху.

У выхода из сквера Тимка обернулся. Следом за ним шел мужчина.

— А вам для чего, собственно, этот камень понадобился? — спросил он.

Тимка поколебался. Потом сказал с важностью:

— Так ведь это не то что у вас в общежитии электролампочки да койки пересчитывать. Цех для производства боеприпасов строим. Есть тут в районе комбинат, — он приложил палец к губам. — И попрошу, товарищ комендант, не болтать об этом.

— Нет-нет, будьте спокойны, — серьезно сказал мужчина, пожимая протянутую Тимкой руку. И на прощанье добавил — Передайте привет лейтенанту Примаку. Скажите, Николаев желает успеха.

Мужчина ушел. А Тимка достал кисет, примостился на уличной тумбе и сидел часа полтора, пока вдали не показалась Надина трехтонка. Пропустив мимо себя машину, Тимка ухватился за борт и перемахнул в кузов на мягкий песок. 'Тулуп лежал сверху. Тимка завернулся в него, ухмыляясь, пробормотал:

— Ну, подождите, Оленька Никитична…

20

Дело, ради которого Горшков приехал в командировку, шло к концу; последний автомобиль приобретал настоящий «ходовой» вид. На крыле его в строгом порядке лежали гаечные ключи, отвертки, плоскогубцы; Горшков, не глядя, находил нужный инструмент и, поработав им, клал обязательно на прежнее место. Ключи азартно выстукивали по металлу, складно, как по нотам. Сережа следил за его ловкими руками и старался подражать.

— Ох, и вкалываешь ты, дядя Костя! И каждую гаечку вроде как человека любишь.

Горшков положил гаечный ключ.

— Иначе, Сережа, нельзя, — сказал он. — Приглядись как следует, и ты увидишь, что автомобиль чем-то похож на человека, только вместо крови течет у него по жилам масло, а дышит он так же — воздухом и жажду утоляет водой, от жары обмахивается вентилятором, зимой требует теплой одежды. Значит, и ухаживать за ним надо как за человеком, Ну-ка, перегрузи его — заворчит, закипит и откажется работать. Одним словом, забот с ним хватает. Но мы любим его за то, что он сильный, быстрый, послушный; глаза его могут видеть и ночью, а обувь не боится ни воды, ни грязи…

Со двора донесся шум мотора, потом сердитый На-дин голос произнес:

— Я покажу тебе, как шутки надо мной шутить! Горшков и Сережа вышли из бокса. Посреди двора

они увидели Надин грузовик, а сама Надя с лопатой в руках полусерьезно, полушутя наступала на Тимку.

— За что она его? — спросил Горшков у стоящего в сторонке Логинова.

— За дело, — спокойно ответил тот. — Приезжаем мы на станцию, смотрим, Тимки нет в кузове, один тулуп брошен. Ну, поплевали мы с Надеждой на мозоли и стали грузить. Приезжаем на комбинат, глядь, Тимка снова на машине. Завернулся в тулуп и спит на песке. Чудеса! Ну тут мы на него навалились, а он: «Да вы что, говорит, спьяна? Я же с вами грузил».

Тимка между тем добродушно отвел лопату и, хитровато прижмурив близорукие глаза, покровительственно сказал:

— Да ты не шуми, хозяйка. Я же камень сыскал для фундамента. Километра два отсель, не боле. Вот, чтоб мне Олёнки не видать! Садик там есть, и в нем церквушка, видать, еще от царя Гороха осталась.

— Тимоша говорит правду, — подтвердил Горшков. — Камня там действительно много. Только кто нам отдаст его?

— Не только отдадут, а ещё погрузят и спасибо скажут. — И Тимка, ударяя себя в грудь, рассказал все по порядку.

Все слушали, едва сдерживая смех.

— Господи! — воскликнула Надя. — Начальник транспорта. А я хотела его огреть лопатой,

* * *