Фронт без тыла

К этому времени обстановка в крае обострилась еще более. Каратели добились успеха практически на всех участках, они стремительно продвигались в глубь нашей территории. Кругом шли тяжелые бои. На северном участке в очень трудном положении оказался полк Ефимова, он нуждался в немедленной поддержке. Мне было приказано срочно направить туда отряд «Храбрый». Но в штаб меня вызвали не за тем: такое распоряжение можно было отдать и радиограммой. Я опять получил новое назначение.

На этот раз оно не меняло резко моей судьбы, но ответственность возлагало большую: мне было поручено возглавить все партизанские силы, сосредоточенные на южном участке. В моем подчинении оказались три полка и два самостоятельных отряда: мой полк, 2-й полк нашей бригады, 6-й полк 3-й бригады, отряд Артемьева и отряд «Защитник Родины».

— Бои веди до последней возможности, — спокойно, но твердо говорил мне комбриг. — И, сам понимаешь, помощи не жди. Резервов у нас нет. Отступать нам уже некуда, но людей береги. А Алексеева направь к Ефимову как можно быстрее.

И тут же, заметив, что я хочу что-то сказать, продолжил напористо:

— Понимаю отлично — жалко. Но что поделать? Помолчал секунду, улыбнулся и обнял крепко:

— Ну, ни пуха…

* * *

Прощаясь с Алексеевым, я не знал, что никогда уже не вернется в полк ни он сам, ни его отряд. Нет-нет, не погибнет он, и отряд останется цел, однако война разметет нас, и до самой весны сорок четвертого, до Окончания партизанских боев под Ленинградом, будем мы хоть и в одном общем партизанском строю, но не вместе. Не знал я, конечно, и того, что всего через год станет Алексеев командовать уже не отрядом, а бригадой-7-й ЛПБ.

Итак, «Храбрый» ушел на север, а мы начали готовиться к боям. Как оказалось впоследствии, времени на это нам было отпущено около суток: назначение я получил 3 сентября, а уже 4-го мы отражали первые атаки карателей.

Вместе с командирами подчиненных мне полков и отрядов мы продумали тактику первой встречи с противником. Было решено не встречать вражеские части в лоб основными силами, а выставить на их пути небольшие, но хорошо оснащенные автоматическим оружием заслоны, задачей которых было дезориентировать неприятеля. Они должны были создать только видимость сопротивления, завязать бой, а потом отойти, пропустив наступающих в деревню Глотова. Противник должен решить, что легко справился с нашей обороной. По моим предположениям, гитлеровцы не будут даже разворачиваться в боевой порядок и колоннами пойдут дальше. На выходе же из Глотовы эти колонны попадут под удары наших главных сил с флангов и с тыла.

Мы определили места и порядок действий каждого из подразделений, уточнили детали предстоящей схватки, договорились о том, как действовать, если события начнут разворачиваться не так, как мы предполагали. Оставалось только ждать.

Надо сказать, что наш план удалось осуществить в точности. Наступавших карателей встретил огонь заслона в деревне Лебешево, затем в деревне Красный Борок и, наконец, в Глотове. Эти стычки, как и предполагалось, создали у гитлеровцев полную уверенность в успешном подавлении основных партизанских сил на нашем участке. Они заняли Глотову. Мы ждали начала их дальнейшего движения, чтобы ударить из засад. Но вот странность: уходить из деревни каратели почему-то не спешили. Шло время, и мы стали подумывать даже о том, не останутся ли они здесь на ночь. И тут выяснилось, что причина задержки в деревне проста и прозаична — солдаты занялись вылавливанием гусей, оставленных ушедшими из деревни в один из лесных лагерей жителями. А надо сказать, что птицы этой в деревне было великое множество.

Но в конце концов гуси были переловлены, колонны пехоты показались на дороге и широкой серой лентой потекли в сторону деревень Перстова, Папоротно, Вязовка. Наступил решающий момент.

…Мы выиграли этот бой. Противник бежал, оставляя на земле десятки убитых и раненых. Укрепившись в Глотове, гитлеровцы и после того, как наши подразделения из схватки вышли, долго вели огонь — наобум, для собственного успокоения. Когда же настала ночь, мы применили ту тактику, которую опробовали еще в ходе боев со второй карательной экспедицией: небольшие группы партизан обстреливали время от времени деревню, вызывая сильный ответный огонь противника, всякий раз предполагавшего, что мы начинаем ночной налет. На сон и отдых времени ему мы не дали.

Видимо, поэтому в «Журнале боевых действий» полка запись, касающаяся 5 сентября, выглядит кратко и буднично: «День прошел относительно спокойно». Зато следующая запись другая: