Фронт без тыла

Как видите, были у нас не только автоматы и винтовки. В Партизанском крае вопросы хозяйственного обеспечения решались, конечно, намного легче — помощь населения недооценить нельзя. Но и там мы старались не быть иждивенцами и в чем могли обходились собственными силами: отбивали у врага продовольственные склады, отбивали продовольственные обозы, отбивали скот.

Мой заместитель по хозяйственным делам Алексей Дмитриевич Сарычев, человек энергичный, предприимчивый и чрезвычайно запасливый, содержал в одном из укромных уголков довольно солидное стадо. Часть его составлял скот, выделенный нам Дедовичской тройкой, но немало было и живности, отбитой у врага. На том документе, который я процитировал, сохранилась карандашная пометка: овец и коз — 3, лошадей — 43. Относительно коров записи нет, но я точно помню, что их было не менее полусотни.

Лошади ценились особо. Я всегда с благодарностью вспоминаю подарок, который сделал однажды всему штабу полка Василий Павлович Плохой. В деревне Кипино он напал на гитлеровский разъезд, разгромил его, а прекрасных верховых лошадей, доставшихся ему в качестве трофея, пригнал в штаб.

Кобылицу для меня он выбрал сам. Это была молодая, высокая, стройная и грациозная красавица, обладавшая кроме всех прочих своих достоинств поразительным равнодушием к выстрелам. Я приучил ее потом не пугаться даже тогда, когда стрелять из автомата приходилось прямо поверх ее головы, держа ствол между ее чутких к любому шороху, а в эти минуты будто заложенных ватой ушей.

* * *

Отбив третью карательную экспедицию, партизаны края не обольщались относительно намерений гитлеровского командования. Мы были уверены в том, что оккупанты будут продолжать попытки уничтожить советский район в своем тылу, и поэтому заранее готовились. Одной из мер на случай новых нападений на край и возможных наших неудач было создание по приказу штаба бригады сети тайников для сохранения запасов оружия, продовольствия, боеприпасов, обмундирования. Об этих тайниках знали очень и очень немногие, в нашем полку, например, не говоря уже о рядовых партизанах, даже не все работники штаба.

Мы заложили три тайника: в одном — оружие и боеприпасы; в другом — зимнее обмундирование, лыжи, часть оружия и боеприпасов и часть зерна (это был наиболее крупный тайник); и, наконец, в третьем — основную часть зерна. И если первый тайник был относительно прост — густо смазанное и соответствующим образом упакованное оружие и боеприпасы зарыли и тщательно замаскировали в одном из укромных уголков леса, — то два других тайника были значительно хитрее.

В глухом месте, на окраине топкого и труднопроходимого болота стоял заброшенный дом с добротным, сухим и очень вместительным подвалом. Этот подвал и стал вторым нашим тайником. Загрузив его до отказа, мы укрыли спрятанное слоем соломы, затем слоем елового лапника, затем слоем земли, слоем бревен и снова землей. Этот «слоеный пирог» надежно защитил тайник от огня: сам дом мы сожгли. Никому и в голову не могло прийти, что под обгорелыми развалинами скрыт целый партизанский склад.

Подходы как к первому, так и ко второму тайнику мы «заминировали» — в землю были воткнуты колья с табличками, предупреждавшими на немецком и русском языках о несуществовавшем на самом деле минном поле. Если учесть, что как в первом, так и во втором случае местность вокруг тайников не могла представлять для гитлеровцев хоть какого-нибудь интереса, станет ясно, почему они там ни разу и не появились. Забегая вперед, скажу, что на исходе сорок второго, командуя уже 1-м отдельным партизанским полком, я привел своих людей к тайнику в подвале сожженного дома. Мы обносились в походе, сидели на голодном пайке, у нас кончались боеприпасы. И тайник сделал свое дело, вернув полку силы.

А основные наши запасы зерна мы… похоронили. Третий тайник был оборудован на одном из деревенских кладбищ. Глухой ночью группа партизан под руководством Сарычева вырыла здесь огромную могилу, укрепила ее стенки досками и укрыла в ней обложенное со всех сторон соломой зерно. На поверхности осталось несколько свежих холмиков с деревянными крестами и вымышленными фамилиями на дощечках.

Приближалась еще одна важная для всех нас дата: 1 августа исполнялся год со дня сформирования 2-й Ленинградской партизанской бригады. Этот же день принято считать и днем годовщины Партизанского края — читатель помнит, вероятно, что бригада была сформирована не в советском тылу, а именно здесь, на отвоеванной к этому времени у фашистов территории, путем объединения первых партизанских отрядов Порховского, Дновского, Дедовичского, Пожеревицкого, Славковичского, Сошихинского и других районов. Таким образом, праздник был двойным и готовились к нему как жители края, так и его защитники.

Социалистическое соревнование и среди партизан, и среди колхозников шло в те дни под девизом достойной встречи годовщины. Процитирую несколько документов.

Вот заметка из стенгазеты «За отвагу партизан» колхоза «Красное Мухарево» Дедовичского района: