Фро

По вечерам Фрося выходила из дому ненадолго и закупала продовольствие для себя и мужа; у них обоих все время увеличивался теперь аппетит. Они прожили, не разлучаясь, уже четверо суток. Отец до сих пор еще не возвратился из поездки: наверно, опять повел далеко холодный паровоз.

Еще через два дня Фрося сказала Федору, что вот они еще побудут так вместе немножко, а потом надо за дело и за жизнь приниматься.

-- Завтра же или послезавтра мы начнем с тобою жить по-настоящему! -говорил Федор и обнимал Фро.

-- Послезавтра! -- шепотом соглашалась Фро.

На восьмой день Федор проснулся печальным.

-- Фро! Пойдем трудиться, пойдем жить, как нужно... Тебе надо опять на курсы связи поступить.

-- Завтра! -- прошептала Фро и взяла голову мужа в свои руки.

Он улыбнулся ей и смирился.

-- Когда же, Фро? -- спрашивал Федор жену на следующий день.

-- Скоро, скоро, -- отвечала дремлющая, кроткая Фро; руки ее держали его руку, он поцеловал ее в лоб.

Однажды Фрося проснулась поздно, день давно разгорелся во дворе. Она была одна в комнате, шел, наверно, десятый или двенадцатый день ее неразлучного свидания с мужем. Фрося сразу поднялась с постели, отворила настежь окно и услышала губную гармонию, которую она совсем забыла. Гармония играла не наверху. Фрося поглядела в окно. Около сарая лежало бревно, на нем сидел босой мальчик с большой, детской головой и играл на губной музыке.

Во всей квартире было тихо и странно, Федор куда-то отлучился. Фрося вышла на кухню. Там сидел отец на табуретке и дремал, положив голову в шапке на кухонный стол. Фрося разбудила его.

-- Ты когда приехал?

-- А? -- воскликнул старик. -- Сегодня, рано утром.

-- А кто тебе дверь отворил? Федор?

-- Никто, -- сказал отец, -- она была открыта... Меня Федор на вокзале нашел, я там спал на лавке.

-- А почему ты спал на вокзале, что у тебя -- места нету? -рассердилась Фрося.

-- А что! Я там привык, -- говорил отец. -- Я думал -- мешать вам буду...

-- Ну уж ладно, ханжа! А где Федор, когда он явится?..

Отец затруднился.

-- Он не явится, -- сказал старик, -- он уехал...

Фро молчала перед отцом. Старик внимательно глядел на кухонную ветошку и продолжал:

-- Утром курьерский был, он сел и уехал на Дальний Восток. Может, говорит, потом в Китай проберусь -- неизвестно.

-- А еще что он говорил? -- спросила Фрося.

-- Ничего, -- ответил отец. -- Велел мне идти к тебе домой и беречь тебя. Как, говорит, поделает все дела, так либо сюда вернется, либо тебя к себе выпишет.

-- Какие дела? -- узнавала Фрося.

-- Не знаю, -- произнес старик. -- Он сказал, ты все знаешь: коммунизм, что ль, или еще что-нибудь -- что получится!

Фро оставила отца. Она ушла к себе в комнату, легла животом на подоконник и стала глазеть на мальчика, как он играет на губной гармонии.

-- Мальчик! -- позвала она. -- Иди ко мне в гости.

-- Сейчас, -- ответил гармонист.

Он встал с бревна, вытер свою музыку о подол рубашки и направился в дом,в гости.

Фро стояла одна среди большой комнаты, в ночной рубашке. Она улыбалась в ожидании гостя.

-- Прощай, Федор!

Может быть, она глупа, может быть, ее жизнь стоит две копейки и не нужно ее любить и беречь, но зато она одна знает, как две копейки превратить в два рубля.

-- Прощай, Федор! Ты вернешься ко мне, и я тебя дождусь!

В наружную дверь робко постучал маленький гость. Фрося впустила его, села перед ним на пол, взяла руки ребенка в свои руки и стала любоваться музыкантом: этот человек, наверно, и был тем человечеством, о котором Федор говорил ей милые cловa.