Фритьоф Нансен

— Подумали ли вы, что, быть может, ни один из нас никогда не увидит больше людей?

— Да, — спокойно ответил Иохансен, — я об этом подумал. Такой смертью умереть не стыдно!

Затем Нансен собрал команду и рассказал о походе. Он говорил, что привести «Фрам» невредимым в Норвегию не менее почетно, чем идти к полюсу. Команда достигла многого. Ни один корабль еще не заходил так далеко на север. Но приписывать успех только себе было бы нечестно. Не надо забывать и о предшественниках. Путь для «Фрама» проложен их трудами, их борьбой и мужеством. Теперь каждый должен сделать все для того, чтобы, хорошо завершив начатое дело, проложить дорогу для других.

Еще не иссякли разговоры о том, как славно прошла встреча нового, 1895 года, еще подавались к столу остатки новогодних яств, когда негаданно нагрянула беда. После полуночи 3 января началось такое сжатие, какого «Фрам» еще никогда не испытывал. К утру оно особенно усилилось, и тогда шагах в тридцати от судна вспучилась громадная ледяная гряда. Она надвигалась на корабль. Что, если ледяной вал нависнет над «Фрамом» и обрушится на него сверху? Не поможет ни форма корабля, ни крепость его бортов…

И едва ли не впервые на лица людей легла тень тревоги.

«Фрам» сильно накренился на левый борт. На палубе привели в готовность нарты и каяки. Запасы хлеба, собачьего корма и керосина подняли из трюма, разложив их на палубе и на льду.

Под вечер лед снова пришел в движение. Педер, выскочивший на палубу, закричал:

— Смотрите, вода!

Вода из открывшейся трещины заливала будки возле судна. Педер бросился вниз, стал вышибать двери.

Некоторые псы с испуга забились в дальние углы запертых будок и, мокрые, дрожащие, жалобно там скулили.

Уже за полночь при свете фонарей команда соорудила у дальнего тороса временный склад продовольствия, приволокла туда же цистерны с керосином.

На следующий день гряда медленно поднималась все выше и грознее, в то же время продвигаясь к левому борту корабля. Осталось десять метров, потом семь, а к часу ночи — не более пяти…

Грохот усиливался.

Нансен долго не ложился спать. Обошел каюты, проверяя, все ли готово на случай, если придется покинуть судно, у всех ли разложены в походные мешки одежда и обувь. Потом записал в дневнике: «Это медленное потопление, право; медленно, но верно надвигается проклятая гряда…»

Усталость взяла свое, и в третьем часу ночи он заснул. Пробуждение было не из приятных — Свердруп тряс его за плечо:

— Она подошла уже к самому борту!

Был шестой час утра. Лед грохотал с небывалой силой. «Фрам» вздрагивал, что-то трещало, скрипело.

— Будить всех!

Но и без того никто не спал. С правого борта стали сгружать на лед оставшееся продовольствие. У левого застыл грозный ледяной вал, готовый к последней атаке.

Эта атака началась только в восемь часов вечера. Снова загрохотало пуще прежнего. Завыли собаки.

Вал дрогнул. Шурша, шлепались глыбы снега, потом застучали ледяные обломки. Тент прогнулся под их тяжестью.

Еще несколько томительных минут — и раздался треск дерева, звучавший для людей похоронным звоном.

— Все наверх! — крикнул Нансен. Он боялся, что лед завалит вход в каюты, запрет людей в мышеловке.

Волоча мешок с одеждой и громыхающий связкой кружек, пробежал штурман Якобсен. Раздирающий душу вой несся из загородки вдоль левого борта, где была заперта часть собак. Нансен бросился туда, ножом сшиб запор, распахнул дверцу.

Амунсен, торопясь с ношей, споткнулся, упал и на миг потерял сознание. Почему-то погас свет. Темнота еще больше взвинтила нервы. Началась настоящая суматоха.

Когда Нансен на несколько минут спустился к себе в каюту, балки над его головой трещали уже так, что казалось, вот-вот они переломятся, словно спичка.

Неужели настал конец «Фрама»?

В опустевшем доме

Первую заметку о гибели экспедиции на «Фраме» Ева Нансен прочитала в английских газетах. Автор заметки ссылался на какие-то таинственные слухи из Сибири.

Потом норвежская «Утренняя почта» сообщила, что гибель «Фрама» не помешала Нансену дойти на лыжах до Северного полюса и открыть возле него неизвестную землю. Газета ссылалась на телеграмму русского купца Кушнарева. Племянник этого Кушнарева, Петр, отправил из сибирского городка Усть-Янска промышленников на острова Ледовитого океана для поисков мамонтовых бивней. И вот промышленники будто бы встретились с Нансеном. В других газетах писали, что адмирал Макаров строит ледокол, на котором русские пойдут искать Нансена к Земле Франца-Иосифа.

Затем запыхавшийся почтальон привез на велосипеде в «Годтхоб» срочную телеграмму. Полицейский чиновник из небольшого поселка на севере Норвегии сообщал, что рыбаки только что выловили в море две засмоленные бутылки. Там были краткие письма, написанные Нансеном на Северном полюсе.

Ева довольно равнодушно пробежала глазами сообщение. Она устала от слухов и теперь не верила им.