Фрилансер. Битва за ареал

С утра нас разбудила Оливия, дав пять минут на «привести в себя»:

— Вас ждут.

— Дела, Фрей. Пошли, — тяжко вздохнул я, и полез к краю этого траходрома — надо в туалет и умыться. Высочество ещё в прострации, и хочу я или нет, придётся некоторые вещи решать за неё. Есть ещё Сирена, тайный кукловод семьи, но она вся погружена в дела, защищает падчерицу по всем фронтам, каким может, и есть сеньор Серхио, который также что-то делает, чтоб помочь, прямо из больницы. Но эти могущественные уважаемые люди рядом с нею посадили меня, а значит этот фронт на мне с их благословления. То бишь, моя боевая задача, и приказы на войне не обсуждаются.

— Фрей, врачи сказали, я всё-таки нужна, — произнесла Мишель вместо приветствия, когда мы вошли в столовую её блока. Слуги спешно накрывали на стол быстрый завтрак. Не мешая им, в сторонке стояли она и Сирена, тихонько о чём-то своём преговариваясь. Мишель при нашем появлении не стала рассусоливать «о погоде» и первой же фразой огорошила.

— Так всё плохо? — скукожилась Фрейя. Я почувствовал, она усилием воли заставляет слёзы не течь из глаз, но тем очень хочется.

— Фрей, в прошлый раз у нас получилось. Может быть всё выйдет и сейчас, — а это попыталась успокоить падчерицу Сирена.

— Это было сколько лет назад? — парировала высочество. — Она была молодая, девочка. Вы все были молодые. А сейчас…

— Не хорони её раньше времени! Она воин, и поборется! — прикрикнула сеньора Морган со сталью в голосе, и Фрейя от её тона вжала в голову плечи. После чего на самом деле пришла в себя и успокоилась. — Не всё потеряно. Она жива, и относительно стабильна, это главное. Мишель поможет, мы уже раз проходили через это, есть опыт.

— Спасибо… — благодарно кивнула высочество.

— Если что, позаботься о детях, хорошо? — грустно улыбнулась ей Мишель.

— Да, разумеется… — отстранённый кивок.

— Ты как будто на смерть собираешься! — не вытерпел я и попенял Мишель.

— Хуан! — Это зло запылала Фрейя.

Мишель ничего не сказала, лишь посмотрела на меня грустными глазами. «Глупыш, ты ж ничего не знаешь» — читалось в них.

— Я сама ему расскажу, — произнесла примирительно сеньора Морган. — Хуан, всё очень серьёзно.

М-да, ещё один подводный камень, к которому позволят прикоснуться. И похоже очень важный камень. Опасный для тех, кто о нём знает уже по факту наличия оного знания.

— Мишель, я… Всё же надеюсь, у вас получится, — выдавил я, стараясь выглядеть позитивным — раз вопрос о детях, ей и без меня тяжело. — И мы ещё с тобой побухаем. Ты прекрасный собутыльник! — расплылся в фальшивой улыбке и поднял палец вверх. Самого же внутри трясло. Мишель? Ладно, королева смертна — но она… Королева. Где-то далеко, и всегда там была. Но могу не увидеть больше эту замечательную лапу? Не прикоснуться к её молочной коже? Не погонять ароматные чаи с шоколадными конфетами с Земли? М-мать-мать мать!

— Хуан, взаимно, — благодарно улыбнулась она. — И пить ты, салага, не умеешь, хоть и мод. Надеюсь, я тебя научу. Слава богу, всё остальное ты умеешь, — кивок на мои штаны, и она тоже подняла палец вверх. Сирена и Фрейя при этом весело усмехнулись. — Диего будет через неделю. — Это Фрейе. — Эскадра на маневрах, а там слишком сильная гравитационная яма. Потерпите.

— Да, конечно, кивнула Фрейя, после чего кинулась Мишель на шею.

— Ну ладно, ладно тебе! Не на смерть ухожу! Я тоже повоюю!..

Со мной белобрысая лобызалась не так трогательно, но в нашем случае это и не нужно.

— Я не привык терять своих девочек! Жду, возвращайся. И чтоб была как штык! — шепнул ей на ухо.

— Слушаюсь, о мой господин и повелитель! — также в шутку отшепталась она.

Потом пришли распечатки переговоров Белого и Мухариба за вчера. Первые переговоры после нашей кровавой акции получились скомканные, отрывистые. Эмоциональные. Но ближе к вечеру моральное состояние террористов стабилизировалось, фанатизм победил.

— Да, никаких убийств заложников, — накручивал Белый своего протеже. — Мироздание возьмёт своё, и их смерть не будет напрасной, но не нужно обострять. Мы добьёмся своего меньшей кровью…

Чувствую, он жужжал камрадам в уши то, что они сами хотели услышать. Да, как фанатики они готовы пожертвовать родными. Но лучше же, если добьешься своего, а родные выживут, правда? Человека, предложившего такое мудрое решение, ты будешь слушаться охотно. Совсем не так, как упыря, говорящего о необходимости смерти твоих родных ради Великой Цели.

Они говорили очень много, чуть ли не полвечера. Куратор пытался сохранить управление бандитами, не дать им соскочить с крючка в порыве безумия. И у него получилось.

«Сеньор стажёр Веласкес, срочное сообщение, прошу встречи с глазу на глаз» — стояла приписка ответственного от «трёшки».

— Мышонок, мне надо ехать, — произнёс я. Мы как раз позавтракали. Она параллельно слушала отчёты о состоянии матери, о парламенте, который почему-то не хочет собираться для вынесения одного единственного, но важного решения (саботаж), ещё что-то по линии внешней политики, и по сути мы ели, каждый занимаясь своими делами.