Фреон

— Так надо. — На этот раз чуть повернулась ко мне и снова замерла. А мне слегка заложило уши, буквально на полсекунды, однако шатающиеся по цеху два слепых пса разом подняли морды, насторожились, после чего один из них уверенно потопал к лестнице, а второй занял вахту возле провала в полу. Послышались частые похрюкивания и тонкие взвизги тушканов, но Пенка оставалась спокойной — должно быть, тоже её свита. Пять довольно крупных пёстрых зверьков, пружинисто отталкиваясь длинными задними лапками, пробежали мимо нас и ловко запрыгнули на подоконники. Наверное, впервые вижу живого тушкана так близко — тварь эта исключительно быстрая, и, несмотря на пустяковый размер, весьма опасная. Крупная стая этих, похожих на длинноногих костлявых крыс зверьков валит крупную плоть на счёт раз, известны случаи нападений и на чернобыльских кабанов. Стая из десятка вертлявых, живучих, с отличной реакцией тушканов может устроить охоту и на одинокого сталкера. Случаи бывали… и если попался им, то на броню не рассчитывай: бритвенно-острые резцы без труда справятся даже с особо прочным материалом «Кольчуги». Обоняние у них никудышное, слух тоже не ахти, но вот зрение отменное, потому и любят контролёры и изломы «хомутать» нескольких тушканов, в основном в качестве наблюдателей. Ишь, крутят костлявыми головами, поднимаясь поминутно на длинных лапах.

— Надо, — продолжила Пенка. — Нужно ходить за людьми, чтобы не потерять то, чему учил меня Доктор. Я должна часто слышать мысли, должна говорить. А потом я поняла, что вы нужны.

— Если бы я что понял…

— Нет слов объяснить. Нужен ты, нужен Фельдшер. Будущее должно быть с вами. Так надо.

— А я? — Ересь посмотрел на Пенку с лёгким прищуром. — Я нужен?

— Нет.

— Зачепись! По ходу, нигде я не нужен. — Философ невесело усмехнулся. — И тут я левым чуваком оказался.

— Почему сразу к нам не вышла? — спросил Фельдшер.

— Я вышла — вы не знали, вы застрелили. Это просто. Всегда так с теми, кто на вас не похож. Так говорил Доктор — берегись людей. Я береглась. Я рисовала. Я помогала. Вы привыкали.

А ведь верно, чёрт возьми. Измолотили бы из трёх стволов ещё на подходах — излома бы я определил на расстоянии, а если ещё и в лицо увидел, даже разбираться не стал, с чем гость из Зоны пожаловал. Даже тогда, у насыпи, рука к стволу дёрнулась, хотя уже знал, что не опасен мутант.

— А откуда ты Хип знаешь? — поинтересовался Ересь.

— Я их вела. Так хотел Доктор. Так хотела я — они хорошие. Не такие, как все. Правильные. Их можно было вести. Вела в Припять.

— Когда они погибли, ты рядом была?

— Погибли? Нет. Такие сталкеры в Зоне не умирают. В Зоне уходят, не возвращаясь. Они ушли. Не вернулись. Просто для них здесь совсем другие правила.

— Как это было, ты видела? — Значит, теперь это так называется. Ушли…

— Да. Лунь был ранен выстрелом, ослабел и ушёл первым. Его рана была плоха, и он торопился уйти. Сразу за ним ушла Хип, она захотела этого сама. Они ушли вместе, вдвоём, они держались за руки, ушли туда, где спокойно и хорошо. Больше никогда не вернутся. Без них мне печально. Они были хорошие, правильные люди. Так говорил Доктор. Так говорю я.

Чтобы никому этого не показать, я поднялся и подошёл к окну. Начало больно давить в горле. Ушли, значит. Вот как…

— Ты знаешь, кто ранил Луня?

— Да. Но его теперь тоже нет. Он был убит Лунём. Его тело ушло в аномалию.

И этой малости не оставил ты мне, бродяга. Даже отомстить теперь не могу. Не знаю, стало бы мне легче на душе, если б разыскал я того самого стрелка, из-за которого «ушёл» Лунь. Но пересеклись бы обязательно.

— Зачем они шли туда… в Припять?

— Вам нужно спать. Я сторожу ночь, завтра большой переход.

— А всё-таки?

Пенка промолчала.

По этим землям Тёмной долины я ещё не ходил.

Да и, признаться, такого желания у меня никогда раньше не возникало. Вот она, старая граница «зоны отчуждения». Хорошо видна.