Фрейя (СИ)

– Голова болит. Сильно. Глаза режет, хоть и закрыты. Первым делом осмотреться. Приоткрыл на миллиметр глаз. Белый потолок. Уже легче. У духов такой цивилизации нет. Открыл оба глаза. Больничная палата. Типичная. Совковая. Совсем хорошо. Значит парни прорвались и его уволокли. Хотя у нас такого не принято. Но я не в претензии. Поднять руку. Что-то звякнуло, и руку держит. Скосил глаз. Наручник. Обычный, ментовский.

Распахнулась дверь. Вошли несколько человек в белых халатах, среди них Батя. Полковник Сорокин, руководитель центра спецопераций.

– Очнулся, махновец? – Неласково полюбопытствовал незнакомец в очках с золотой оправой.

– Батя, а какого он хрена? Сними браслеты, я ему его очки в харю вобью.

– Замолчи. Навбивался уже. А вам, товарищ майор, не мешало бы представляться, прежде чем начинать разговор с подследственным.

– Бать. С какого хрена я подследственный?! Где командир? Что с группой? Что это за хрен? И снимите блядь, с меня эти херовы браслеты!!!

Мишка задёргался на кровати, пристёгнутый к ней наручниками, заколотился головой об изголовье. Внезапно потерял сознание.

Мишка опять очнулся. В палате были двое.

– Товарищ полковник, у него вторая сильная контузия за год. В его голове может происходить всё что угодно. Его необходимо накачать психотропами.

– Чтоб он от твоих психотропов, овощем стал? Мне необходимо знать, что случилось с группой. И почему вернулись только двое, и те ни хрена не помнят.

– Бать. Кто двое?

– Ты и Бульбаш.

– Значит Бульбаш, меня выволок?

– Бля. Бульбаш и себя не вытащил бы. Ноги у него перебиты осколками. А вот у тебя, кроме пары царапин и контузии, нет ничего. И это ты Бульбаша приволок к вертолёту. И это ты, когда прилетели в Курган-Тюбе, накинулся на полковника госбезопасности, и чуть глотку ему не перегрыз. Вовремя вырубился. И неделю без сознания лежал, под глюкозой. Может объяснишь, что это было???

– Бать. Я только взрыв помню. Очухался уже здесь, в браслетах. Я думал, меня ребята приволокли.

Месяц велось следствие. Пришло к выводу, что нападение на полковника, было совершено в бессознательном состоянии. Все остальные нестыковки закрыли грифом совершенной секретности. Дивера со съехавшей кукушкой, на волю выпускать никто не собирался. Так и сгинул бы где-нибудь на урановых шахтах, или в качестве учебного материала для молодых волкодавов ГРУ. Но Батя нажал на какие-то свои рычаги. Мишке зачитали приговор трибунала. За нападение на вышестоящего начальника, его приговорили к лишению всех наград и званий. Одели в поношенную песчанку, сунули в руки воинское требование на билет, и выпнули из изолятора КГБ.

Перед отъездом, Мишка решил навестить Бульбаша. Батя, на прощание объяснил, как его найти.

Сестра проводила Мишку до палаты, тот вошёл. Увидел друга стоящего на костылях, кинулся обнять его. Тот шарахнулся от Мишки, не удержался на костылях, упал. Мишка опешил.

– Вась. Что это ты от меня, как чёрт от ладана шарахаешься? Я пока ишшо не привидение!

Бульбаш с трудом сгрупировался, поднялся опираясь на костыли.

– Неожиданно просто.—Буркнул он.—Пошли в сад, там посидим. Душно здесь.

Нашли в дальнем уголке сада укромный уголок, закурили.

– Мишань, прежде чем разговор вести, пообещай мне одну вещь.

– Какую?

– Не ищи меня больше никогда, ладно? Забудь что был такой на свете. Ты знаешь Миш, я никогда ничего не боялся. А теперь я крови боюсь.

– Вот это переклинило братуху, штатный спец по допросам, начал крови бояться… делааа.—Подумал Мишка.

– А больше всего я тебя боюсь. Я в монастырь пойду после госпиталя. Страшно мне очень. Спасибо тебе что вынес меня, но честно, лучше бы ты меня там оставил.

– Братишк, а членораздельно говорить можешь?

И Бульбаш стал рассказывать, прикуривая сигареты одну о другую, дрожащими пальцами:

– Я в самом начале обстрела в какую то ямку свалился, поэтому меня и контузило не очень сильно, и осколками только ноги посекло. Я сразу сознание от болевого шока потерял, поэтому самое начало, как ты меня из под обстрела вытаскивал, не видел.