Фрегор Ардин

И проснулся не от звона таймера, а просто потому, что проснулся. И полежал немного с закрытыми глазами, слушая тишину двойного тиканья — таймера и настенных часов, вспоминая вчерашнее и пытаясь сообразить, что же теперь с ним будет. Убивать его ни Венн, ни Фрегор не будут, так что… «печки» не будет. Но… но через сколько-то там суток его вернут хозяину, и он опять окажется в рабской казарме «Орлиного гнезда», а вот что там с ним — палачом и подстилкой — сделают в первую же ночь… И тут же решил: нет, отбиваться он не будет, от своих он примет. Убьют так убьют, туда, значит, и дорога. Третья спальня — это не первая, где одни паскудники и стукачи, третья спальня… там люди, трудяги, нет, от них он примет. И тут же мелькнула предательская мысль: а если… если не говорить? Нет, не врать, но ведь его и не спросят, не принято это в «Орлином Гнезде» — спрашивать где был да что делал. Хозяин увёз, хозяин привёз, и…

Додумать Гаор не успел, услышав, как открывается дверь лифта. И сразу тело отозвалось на этот звук испуганной болью. Но глаз он не открыл и не шевельнулся. Открылась дверь из прихожей, щёлкнул выключатель, и по векам ударил ненавистный белый свет.

— Спишь, Рыжий? — весело сказал… господский голос. — Давай вставай.

Это уже был приказ. И он ответил положенным:

— Да, мой господин, — откинул одеяло и медленно, преодолевая вязкую тяжесть во всём теле, встал.

— Ты чего это нагишом? — искренне удивился Венн, оглядывая его. И тут же засмеялся: — Привык или ждал кого?

Гаор угрюмо промолчал. Не объяснять же, что нашёл в шкафу хорошее трикотажное бельё, длинное, оделся и… всё-таки у него слабо, но кровило, и обнаружив это, он сразу замыл кальсоны, пока кровь свежая, и повесил сушиться, а то ему только порки за испорченную одежду не хватает, а фуфайку… как снял, чтоб смазать ожоги на груди, так и не стал надевать. И вообще он столько раз за ночь вставал и бегал, что раздеваться и одеваться замучишься, а руки тоже болят. Ну и хрен с ним, пусть что хочет, то и думает.

— Давай, приводи себя в порядок, — распорядился Венн. — И я там коробку у лифта оставил, тащи её сюда.

— Да, мой господин, — ответил Гаор и отправился выполнять приказания.

В ванной он умылся, пальцами на ощупь — видеть себя в зеркале ему не хотелось — разобрал волосы на голове, расправил усы и бороду, пощупал висевшие на горячей трубе кальсоны — вроде высохли — и оделся. Тёмно-зелёная пижама, похожая на офицерскую госпитальную, лежала там же, в шкафу, а под шкафом стояли тапочки — кожаные шлёпанцы.

— Ну вот, — удовлетворённо кивнул Венн, когда Гаор вошёл в комнату, — хоть на человека стал похож. Давай, коробку тащи.

Коробка была не слишком большая и не очень тяжёлая, но ухватил Гаор её не с первого раза, руки-то… как не его.

Когда он внёс коробку, Венн, стоя у стола, деловито и с явным знанием дела проверял, чего и сколько он выпил и вставил.

— Кровило сильно? — спросил он, не оборачиваясь.

Гаор вздохнул и осторожно ответил:

— Не очень, мой господин.

Голос был ещё хриплым, но слова уже не резали горло.

— Голосок у тебя… — засмеялся Венн, — как с хорошего перепоя. Ну ладно, о пении твоём мы ещё поговорим, а теперь давай выгружай.

«Это откуда ты про мое пение знаешь?» — угрюмо подумал Гаор, тщетно пытаясь открыть заправленные спиралью края коробки. Кончилось тем, что он её порвал. В коробке оказались электрочайник, набор пластиковой посуды, пакеты с концентратами, бульонные кубики, пакетики с растворимым чаем и кофе и пять маленьких пакетов-стаканчиков с соками.

— Кухня не предусмотрена, — объяснил ему Венн, — но розетка есть, будешь сам себе готовить. Таймер переставь на два с половиной периода. Свечи по мере необходимости, остальное по графику, пока не закончится. Всё сразу не жри, это тебе на сутки. Понял?

— Да, мой господин.

— Есть можешь часто, но помалу. А так молодец, всё как велено делал, — и, усмехнувшись, передразнил Фрегора: — Хвалю.

— Спасибо, мой господин, — ответил положенной формулой Гаор.

Сыпавшиеся на него благодеяния не успокаивали, а тревожили. За просто так с рабом, больным и чужим, возиться не будут, так что каждый глоток ему предстоит отработать. Чем? Регулировкой машины? Так из него сейчас механик… как балерина и даже хуже. И Венн — не дурак, должен это понимать. Так в чём дело? Но спрашивать, разумеется, ни о чём не стал. Приказано есть и лечиться, значит, будем выполнять приказ. Но если он и впрямь здесь отлежится и очухается, то… то, может, в казарме и обойдётся, не поймут, кем он стал и…

— И раз ты уже ходячий…

Венн сделал выразительную паузу, и Гаор мгновенно насторожился. Венн самодовольно усмехнулся и продолжил:

— Уберёшь квартиру. Всё, что нужно, в прихожей в шкафу, может, — Венн засмеялся, — из тебя и домашний приличный получится, сможешь с любимым хозяином даже на ночь не разлучаться.

Гаор молча сцепил зубы до боли в скулах, а Венн долго с удовольствием хохотал, раскачиваясь на стуле и даже по коленям себя бил от восторга. А отсмеявшись, достал из кармана и бросил на стол… два кистевых эспандера.

— Это тебе руки разрабатывать. Умеешь?